— Знаю, но, к сожалению, у меня уже нет времени, чтобы, как полагалось бы, сначала познакомить тебя с женихом и подготовиться к свадьбе.
Бенита снова всхлипнула:
— О нет, папа… то, что говорят врачи… Может, это не правда… Бывает, что и врачи ошибаются… Да, да, они… скорее всего ошиблись… О, папа… ты не можешь покинуть меня! Я не смогу жить… без тебя.
Майор Гренфел чувствовал, как Бенита дрожит.
Он подумал, что никакие физические страдания не могут сравниться с тем, что он испытывает сейчас.
Сделав нечеловеческое усилие, он заговорил очень спокойно:
— Ты никогда не обманывала моих ожиданий. Я очень прошу тебя сейчас, мое сокровище, постараться понять то, что я делаю.
Майор остановился, посмотрел на дочь, а потом добавил:
— Поверь, это мое единственное желание перед смертью.
Бенита не отвечала, и он понял, что дочь плачет.
— Я надеялся, что ты любишь меня. Если я прошу слишком многого, пусть все будет, как будет. Но, поверь, это разобьет мое сердце.
Майор знал, что после таких слов Бенита не сможет отказаться выполнить его просьбу. Молчание длилось, казалось, целую вечность.
Наконец едва слышно Бенита произнесла:
— Я… я люблю тебя, папа! Люблю… больше всего на свете… Я сделаю… то, что ты… хочешь.
Майор Гренфел глубоко вздохнул.
Сражение было тяжелым, но он победил.
— Спасибо, моя радость, — просто сказал он. — Ты выйдешь замуж… сегодня днем.
Бенита подняла голову и посмотрела на отца.
Ей показалось, что она ослышалась.
Ее щеки были мокры от слез, слезы стояли в глазах, и все-таки девушка была так хороша, что отец невольно залюбовался ею.
Он подумал, что, если бы Бенита появилась в Лондоне, у ее ног оказались бы все молодые повесы из клубов Сент-Джеймса.
Но он-то хорошо знал, как ненадежны эти молодые люди.
От забывали в благородстве» заслышав звон золотых монет на столе, покрытом зеленым сукном.
Их ничто не интересовало, кроме тоге, как легли карты, или нелепые, а то и безумные ставки, в игре.
Майор знал, что перед их неотразимой любезностью трудно устоять любой женщине, не важно, сколько ей лет.
Как могла Бенита — наивная, неиспорченная и доверчивая — выжить в этом мире?
Это было бы то же самое, что бросить белую голубку в гнездо к ястребам или орлам.
— Я должен уберечь ее! — давно и твердо решил майор, потому что при мысли, что Бенита после его смерти останется одна и некому будет защитить ее, его охватывал панический ужас.
Гренфел придвинулся поближе к дочери и спросил:
— Рассказать тебе, что я задумал?
Он говорил с Бенитой нежно, как бывало в детстве, когда что-то пугало ее, а, он старался успокоить свою девочку.