С громким стуком водрузил фонарь на комод и, держась за перила, начал спускаться по лестнице с криком:
— Зажги свечи, ты, ленивый раб! Какого дьявола мне тут спускаться в темноте?
Грэйния не в состоянии была двигаться, как будто ее разбил паралич. В голове лихорадочно пронеслась мысль, что лишь один человек на свете мог спасти ее сейчас, избавить не только от возвращения в Мэйгрин-Хаус, но и от брака с его хозяином.
Увы, добраться до этого человека было невозможно.
В доме была только одна лестница, слуги спали не в доме, а в хижинах, каждая семья в своей.
Уйти было можно только через холл, а Родерик Мэйгрин сидел либо в столовой, либо в гостиной и, разумеется, увидел бы ее и догнал.
Мало того, он мог бы проследить, куда она направляется, и тогда она выдала бы графа человеку, который отомстил бы и, вполне вероятно, погубил бы всех, кто находился на корабле.
«Что же мне делать? Что же делать?» — твердила Грэйния, как в бреду.
Выбора не было, и она встала с постели.
Она вовсе не склонна была недооценивать угрозу Мэйгрина увезти ее отсюда «как есть», то есть прямо в ночной сорочке, чтобы унизить ее и тем самым доказать свою власть над ней и над ее отцом.
И завтра она станет женой такого человека!
Нет, она не выйдет за него замуж. Если такова ее судьба, то она скорее убьет себя, чем вступит в ненавистный брак.
Покончив с собой, она, наверное, окажет помощь отцу: пока его графский титул полезен Мэйгрину в общественном смысле, он не приведет в исполнение угрозу упрятать отца в тюрьму.
«Я убью себя!» — твердо решила Грэйния; оставалось только придумать, как осуществить это.
Время шло, и она медленно начала одеваться.
Едва она успела достать из гардероба платье, в котором была днем, и накинуть его на себя, как появился Эйб.
Он так тихо поднимался по ступенькам лестницы, что Грэйния его не услышала и теперь смотрела на него, как смотрела, бывало, в детстве, угодив в какую-нибудь переделку.
— Эйб… Эйб! — пролепетала она. — Что мне делать, Эйб?
Эйб приложил палец к губам, потом подошел к одному из чемоданов, закрыл его, перевязал и, наконец, проговорил еле слышным шепотом:
— Ждите здесь, леди, я за вами приду. Грэйния уставилась на него в изумлении. Что он задумал?
Эйб поднял чемодан, водрузил его себе на плечо и пошел вниз по лестнице, стараясь топать как можно громче.
Должно быть, он прошел через холл; через несколько минут Грэйния услыхала, как он сказал очень спокойно и почтительно:
— Еще выпить, сэр?
— Да, принеси и заканчивай с багажом! — прорычал Родерик Мэйгрин, и Грэйния догадалась, что он расположился в гостиной.