Все мертвецы походили друг на друга, как братья. Ну, в крайнем случае, как отцы и сыновья. Не имелось среди них ни косоглазых степняков в бараньих малахаях, ни закованных в броню крестоносцев, ни усатых ляхов, перед боем цеплявших на свои кирасы ангельские крылья.
— Чего вылупился? — К Синякову подлетел матерый ворон, иссиня-черный, как глыба антрацита (на кровавую поживу собралось много его соплеменников).
— Так, смотрю… — немного смутился он.
— Братья здесь шуровали, — как бы отгадав мысли Синякова, пояснил ворон. — Глеб Святославович у Всеволода Святославовича казну спер. Ну и хоромы заодно спалил. Тот его здесь настиг. Оттянулись на славу. А ты какого хрена сюда приперся? Кто тебя звал?
— Это нижний мир? — уточнил Синяков.
— Понимай как хочешь…
— А ты, стало быть, мой дух-покровитель?
— Формально числюсь, — уклончиво ответил ворон.
— Тогда здравствуй. Очень рад с тобой опять свидеться.
— Засим и явился? — В словах ворона звучала ирония.
— Ага… Жаль только, что время не очень удачное выбрал.
— Это как сказать. — Ворон пересел повыше, на край воткнувшегося в землю червленого щита. — Для нашего брата нынче прямо пир…. Кстати, ты со мной зря поздоровался. Мы сегодня уже виделись.
— Где? — удивился Синяков.
— Ну не в гробу же! — непонятливость собеседника вывела ворона из себя. — В твоем мире. Срединном…
— Каюсь, не признал я тебя там.
— Так и должно быть. Мой истинный облик тебе узреть не дано… А за то, что стараешься ублажить меня, спасибо. Вот только когда вино хлещешь, не забывай про духа-покровителя.
— Тебе стакан наливать?
— Нет, просто плесни немного в сторону. И пошепчи что-нибудь.
— А что пошептать?
— Форма произвольная. Главное показать, что ты обо мне помнишь. А кто это с тобой? — Ворон, словно прихорашиваясь, почистил перья.
Только тут Синяков заметил невдалеке Дашку — прозрачную полустрекозу-полуженщину, как будто бы сошедшую с полотен Сальвадора Дали. Просто не верилось, что еще совсем недавно она торговала на базаре книгами сомнительного содержания, а потом цедила вонючую брагу.
— Так, одна знакомая, — Синяков почему-то застеснялся. — Человек добрый, но несчастный… Ей бы приличного духа в покровители подыскать…
— Я бы и сам не прочь ею заняться, — ворон выпятил грудь. — Да только сначала с тобой разобраться надо. Чувствую, вытянешь ты из меня все жилы… Впрочем, содействие оказать можно. Есть тут у меня один приятель. Раньше он Глебу Святославовичу покровительствовал. Тому самому, что казну спер… А нынче без клиента остался. Сам понимаешь, стресс! Сейчас он ему глаза выклевывает. Никому чужому не доверил… Эй, Иоанн! — зычно позвал он.