— Может, пора познакомиться с девочкой поближе? — Блондинка не сводила с меня глаз, ноздри ее трепетали. — Доктор? — обратилась она к «подростку».
Тот кивнул.
— Григорий Васильевич? Стриженый крепыш встал из-за стола.
— Начинайте. Только без самодеятельности. Осмотр и все. Ее не трогать.
Пока.
— Вы не останетесь?
— Нет.
— Видеозапись включаем?
— Да.
— Вам прислать Стрелочку?
— Нет. Сегодня эту, новенькую…
— Мы с Доктором назвали ее Лапонькой. У нее такие пухлые губки, такой нежный розовый язычок…
— Заткнись, Марта.
И он вышел.
Марта встала из-за столика. Это была высокая и крупная женщина, полные бедра затянуты в лосины, на ногах — короткие черные сапожки. Еще на ней был пестрый жакет, она его расстегнула, демонстрируя безразмерную грудь. Подошла к двери, приоткрыла:
— Шорох, отправь вчерашнюю новенькую к шефу, а здесь включи аппаратуру.
Вспыхнули «юпитеры», послышалось еле слышное жужжание электромоторов, направляющих на меня объективы видеокамер.
— Марта, может, сразу в кабинет? — прогнусавил Доктор. — Шеф ведь велел без лишней самодеятельности, а ты уже начинаешь…
— Заткнись, Доктор. Я просто хочу девочку подготовить морально. Только и всего.
Доктор хмыкнул и остался в кресле.
А Марта обошла меня кругом, разглядывая и возбуждаясь, поглаживая себе грудь. И тут я разозлилась! Вот блин — попала: гомик и лесбиянка, сладкая парочка!
Стало жарко — от ламп. И страх куда-то ушел. Может быть, потому, что я почти не видела ни гнусавого за столиком, ни Марты — только чувствовала приторно-сладкий запах ее духов. И тут услышала:
— Раздевайся!
— Пошла ты!
— Ого! — Марта закатилась смехом. — Характерная персона… Пригласить мальчиков, чтобы помогли? Или мне тебе помочь? — Она взялась за подол платья и потянула вверх.
Я ударила ее по руке, а другой хотела достать ногтями по лицу — не тут-то было, Марта оказалась опытнее и сильнее. Перехватила руку, завернула за спину.
Я стояла нагнувшись, прикусив от боли губу, Марта — сбоку, не выпуская моей руки. Взяла за волосы, приподняла голову. Объектив камеры смотрел прямо на меня.
— Больно? Слезки на глазах? А ты поплачь… Потом она задрала подол мне на спину.
— Для любви принарядилась… Чулочки, трусики, сорочка прозрачная…
— Марта, ты сука, — услышала я бабий голос Доктора. — .Кончай развлекаться, Григорий Васильевич недоволен будет. Нам же сказали…
— Я ее больше пальцем не трону. Пусть приведут Малышку.
Меня отпустили. Рука ныла, слезы в глазах, а я, щурясь от света, шарила взглядом по комнате — хоть что-нибудь поострее или потяжелее, прибить эту стерву, а там — будь что будет. Заметила на столе вилки и нож… До него — шагов пять, Доктор куда-то вышел… Всадить вилку в горло… У меня даже рука заныла… Посмотрела на Марту — та усмехалась.