Реджина не ответила, лишь еще крепче прижала ее к себе.
— Я не представляю себе жизни без Бобби! И в то же время знаю: так дальше продолжаться не может. О. Ри, я так страшно боюсь!
— Ну, тихо, тихо... — Реджина продолжала похлопывать подругу по спине. — Может, на этот раз Бобби исправился. Может, все будет хорошо...
Наконец женщины оторвались друг от друга. Эстер вытерла глаза ладонью.
— На это я и надеюсь, Ри. Молюсь об этом каждую ночь.
— Ну, вот вам, пожалуйста! — Реджи на широко улыбнулась, обнажив ярко-белые ровные зубы. В помещение вошел отец с сыновьями в сопровождении щенка эрде-ля-полукровки. Собака, почуяв Багиру, рванулась вперед. Мужчина дернул за пластиковый поводок, и пес, неуклюже осев на пол, залился звонким лаем. Нахмурившись, Бобби подхватил Багиру на руки и крепко прижал к груди.
— Отойди, псина! — сказал малыш Бобби и сделал вид, что хочет пнуть щенка ногой. — Заткнись!
Пока Реджина выписывала на эрделя документы, Эстер подошла к сыну и присела рядом на корточки.
— Эта противная злая собака пугает Багиру! — пожаловался малыш Бобби.
Эстер бросила окурок на пол и раздавила каблуком. Бобби поднял на нее глаза.
— Ты в порядке, мам?
Эстер улыбнулась и кивнула:
— Конечно, детка. Я в порядке.
— Я видел, ты плакала.
Эстер рассмеялась.
— О! Это ничего не значит! Женщины вообще любят поплакать. После этого они себя лучше чувствуют. Вот подрастешь — сам убедишься.
Бобби не сводил глаз с эрделя, тот в свою очередь — с Багиры.
— Ты плакала из-за папы?
Эстер провела пальцами по бедру, обтянутому синими джинсами.
— Я плакала из-за жизни, детка. Вот так... — Она снова улыбнулась. — Такое с женщинами тоже часто случается.
Эрдель потерял интерес к Багире и теперь подобострастно обнюхивал ноги своего нового владельца. Один из его сыновей посмотрел на Бобби с Багирой, потом обнял щенка за шею. Щенок радостно завилял хвостом и облизал ребенку лицо.
— А мне моя Багира гораздо больше нравится, чем этот противный старый пес! — шепнул Бобби матери.
— Мне тоже, — шепнула Эстер в ответ.
Малыш Бобби помолчал немного, затем вдруг добавил:
— Надеюсь, папе он тоже понравится...
Эстер испытующе взглянула на сына.
— Не беспокойся, детка! Папа будет от Багиры просто в восторге, вот увидишь!
Уолкер тихо крался по вымощенной плитами дорожке, что вилась между двумя рядами жилых домов. В распахнутые окна струилась вечерняя прохлада, из окон нижних этажей, где находились кухни, тянулись пряные ароматы готовящейся пищи. Светились и бормотали экраны телевизоров, а там, где окна были закрыты, работали кондиционеры. Дорожка, густо поросшая сорняками и травой, круто обрывалась у насыпи футов пятнадцать высотой. Уолкер осмотрелся, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним, затем нарвал две полные пригоршни сорняков и вскарабкался вверх по насыпи. Она заканчивалась узкой грязной площадкой не более семи футов в ширину; от самого ее края отвесно уходили вниз стены каньона глубиной этажа в три, где надавно устроили стоянку для машин. Сразу за стоянкой начинался Пико-бульвар, а на противоположной его стороне возвышалось новое ультрасовременное здание из стали и грубо обработанного камня, вход в которое украшала футуристическая скульптура в виде звезды Давида из металлических конструкций. У входа сверкали огромные буквы из стали, гласившие, что здесь располагается Центр западного побережья по исследованию массового уничтожения евреев.