— Обещай!
Голд махнул рукой.
— Хорошо. Я никогда близко не подойду к этой маленькой вонючке. Обещаю.
— Честное слово?
— Богом клянусь. Жизнью моего внука. Официант принес Уэнди белое вино. Она попробовала, потом опять обратилась к отцу:
— Это одна причина, почему я хотела встретиться с тобой. Но есть и другая.
Голд сделал большой глоток пива, негромко рыгнул.
— Пли, Пирожок. — Он лукаво улыбнулся ей, как улыбался, когда она была маленькой. — В полиции так говорят. Пли.
— Я еду в Израиль.
Голд вылил остатки пива в свою кружку.
— Здорово, детка. Сам всегда хотел съездить. Когда едешь?
— Сегодня ночью. Мы летим до Нью-Йорка, потом из Нью-Йорка до Тель-Авива.
— Кто «мы»? Кто едет с тобой?
— Джошуа и я.
— Долгий полет для такого малыша. Ты уверена, что с ним все будет в порядке?
— Ну, он молодец. Я за него не волнуюсь.
Голд пожал плечами, поднес к губам кружку с остатками пива.
— Ты мать, тебе видней. А когда вернешься?
Уэнди перевела дыхание.
— Мы не вернемся, папочка.
Голд опустил кружку.
— Не понял, Уэнди.
— Я уезжаю в Израиль. Эмигрирую. Я воспользуюсь правом, данным мне от рождения. Я еврейка. Я приму израильское гражданство. И Джошуа тоже. Мы едем домой.
Пораженный, выбитый из колеи, Голд не находил слов. — Ты... ты не сделаешь этого.
— Почему?
— Потому что... потому что ты американка.
— Голда Мейр тоже была американкой.
— Это не то.
— Почему не то?
— По рождению она иностранка. Голда Мейр родилась в России.
— Папочка, все евреи, родившиеся не в Израиле, иностранцы.
— Что сказала твоя мать? Что думает об этом Эвелин?
Уэнди закурила новую сигарету. Упрямо сжав губы, посмотрела на отца.
— Она против, изо всех сил против. Чтобы ты мне сейчас ни сказал — я все уже слышала от мамы и Стэнли. И не изменила своего решения.
Голд заикался от злости. Он не помнил, чтоб когда-нибудь так сердился на дочь.
— Уэнди, это безумие. Какого черта ты будешь делать в Израиле? Одинокая женщина с ребенком. Не обижайся, но ты дитя Беверли-Хиллз. Мы все очень любим тебя, окружали заботой, баловали. Что ты собираешься делать в Израиле? Вступишь в киббуц? Станешь фермершей? Поля будешь обрабатывать? Ты обломаешь ногти, от солнца появятся морщины. А как ты будешь воспитывать Джошуа? Как коммунисты?
Она засмеялась, ласково покачала головой.
— Папочка, папочка. Я не вступлю в киббуц. Ты помнишь Лори Фрэнкель? Мы вместе учились. Так вот, у нее магазин подарков в Иерусалиме. Обслуживает в основном христиан-паломников. Она открывает новый филиал, недалеко от Вифлеема, я буду там вести дела. Если повезет, выкуплю магазин, стану компаньоном.