Инженер магии (Модезитт) - страница 4

— Ладно, ладно... Вы, молодые, не нуждаетесь в притчах и преданиях, потому как считаете, будто с вашим рождением мир стал другим и все прежнее безнадежно устарело.

Джеслек хмурится, но кивает.

— Ну так что, мне приступать?

— Разумеется, дорогой Джеслек. Только прошу, когда ты решишь поднять-таки свои горы, не забудь известить меня.

— Уж будь спокоен. Я хочу, чтобы ты ничего не пропустил.

IV

— Проклятье, Доррин! — взяв щипцами короткий, еще сохраняющий желтовато-коричневый цвет, но уже начинающий приобретать черноватый блеск железный брусок, кузнец кладет его на кирпичный очаг рядом с наковальней.

Румянец стыда заливает и без того раскрасневшееся в жару кузни мальчишеское лицо.

— Прости, Хегл.

— Из извинений, малец, ничего путного не выкуешь. Видишь, теперь у меня имеется кусок черно-гармонизированной стали, который решительно ни на что не пригоден. Его ни к чему не приспособишь и даже расплавить можно только в чародейском горниле. Тьма, ты привносишь слишком много гармонии во все, с чем имеешь дело. Сам Найлан вряд ли выделывал такие трюки! Скажи хоть, о чем ты при этом думал?

— О том, что у тебя выйдет, когда ты закончишь работу.

— Ну вот что, — говорит кузнец, покачав головой. — Закончу-ка я тут без тебя. А за тобой, когда придет время, пошлю Кадару.

Доррин поворачивается и направляется к дверям — их держат открытыми, чтобы кузница проветривалась. Кузнец берет щипцами новую полосу железа и подносит к горну.

Губы рыжеволосого паренька побелели, так сильно он сжал их. Он еле-еле уговорил отца позволить ему проводить время в кузнице, и вот, пожалуйста, — Хегл его выставляет!

Выйдя наружу, Доррин первым делом направляется к умывальне, где прохладной водой смывает с лица и жар кузницы, и краску смущения. Попив из крана, он переводит взгляд на сад. Бордюры из серого камня разбивают посадки разноцветных трав и немногочисленных пурпурных цветов бринна на аккуратные, почти правильные прямоугольники.

Доррин тянется чувствами к растениям и тут же ощущает, как начинают подгнивать в теплой земле корни пряного зимника. Матушка говорила ему, что это растение, привычное к несравненно более холодному климату Нолдры, с трудом приживается в прогревающейся почве Отшельничьего. Наработанным практикой усилием он добавляет душистой голубовато-зеленой травке внутренней упорядоченности. Теперь у нее достанет сил справиться с темным грибковым наростом.

Паренек привычно проверяет и остальные растения, даже розмарин, растущий на более сухом верхнем ярусе разбитого на террасе сада. Потом он выпрямляется, покачав головой, но не растрепав при этом ни единой прядки из своей плотной курчавой шевелюры.