Едва я об этом подумала, как ко мне подошел высокий симпатичный милиционер, очень молодой, даже юный. С обворожительной улыбкой на устах я приготовилась бодро давать автограф, но милиционер ни с того ни с сего строго потребовал документы.
“Не узнал меня, — огорчилась я, но тут же повеселела: — Еще бы! Ведь после развода с мужем я помолодела на десять лет! А после свадьбы с Робертом сбросила еще лет двадцать, не меньше!
Стоп! Это сколько же мне тогда?
Да, переборщила слегка. Но по-любому, я теперь молодоженка и изменилась неузнаваемо. Теперь меня даже соседские собаки не узнаю — лают как сумасшедшие Не удивительно, что милиционер тоже меня не узнал”.
— Попрошу предъявить документы, — строго потребовал он, о своем счастье не подозревая — не каждый же день знаменитости вроде меня попадаются ему на глаза.
— Неужели вы не догадываетесь кто перед вами? — кокетливо играя глазами, спросила я.
— Догадываться я не привык, конкретно хочу это знать, — ответил юный милиционер, глядя на меня без всякого интереса.
— Ха-ха! — обрадовалась я возможности его огорошить. — Так вы еще не в курсе какое важное событие произошло в вашем городе?
Милиционер слегка растерялся и спросил:
— Какое?
— Так слушайте, — с гордостью заявила я, элегантно отводя в сторону леопардовую полу и упираясь рукой в свое роскошное бедро, изысканно драпированное французскими шерстяными кружевами — стильный костюмчик от самого…
Впрочем, не стоит и ему делать рекламу.
Стоя в этой элегантной позе: одна рука небрежно брошена на чемодан из крокодила, другая — на кружевном бедре, я многозначительно выдержала длинную паузу и добилась своего: милиционер начал приобретать вид задумчивый и рассеянный, что очень ему шло.
— Я вас слушаю, слушаю, — нетерпеливо бормотал он, механически приподнимая фуражку и вытирая со лба капли пота.
“От меня и не таких в пот бросало! То ли еще будет!” — подумала я и воскликнула:
— Слушайте!
И, выдержав паузу, снисходительно усмехнулась, после чего с триумфом продолжила:
— Перед вами настоящая знаменитость! Наимоднейшая писательница! Скорописица даже! Строчащий русский талант! А может и гениальность!
— Да кто же вы? Кто?
— Я…
Ох уж эта молодежь, вечно она торопится — новой паузы он не выдержал и с трепетом закричал:
— Ну же! Ну!
— Не нукайте, молодой человек, меня невозможно запрячь! К тому же, я совершенно не лошадь!
— Не лошадь? А кто вы? Очень хотелось бы знать!
— Я аж целая Софья Адамовна Мархалева! — брякнула я и сразу же пожалела.
Признаться, думала он падет ниц и поцелует подол моего «леопарда», но этот сосунок в «пеленках» милиционера вдруг озверел и завопил: