И загордилась. Умею подбирать аргументы — мигом Арнольда на подвиг подбила. Он быстренько пауком опустился вниз, меня хорошенько связал, осторожно снабдил мой молчаливый рот кляпом и пчелой взмыл наверх.
И началось!!!!!!!
Не буду подробностями ваш слух омрачать, скажу лишь одно: мой подъем прошел значительно тяжелей — сказалось отсутствие моих же советов. Зато Арнольд себя не очень-то ограничивал, то и дело шипел:
— Не дергайтесь! Не трепыхайтесь! Поменьше каблуками орудуйте!
Если честно, я вообще ничем не могла орудовать — телепалась как в проруби это, как его…
Ну, да не будем о грустном.
И все время билась об эту, как ее…
Господи, что же с моей головой? Билась о что-то, а вспомнить никак не могу…
О! О стену! О стену я, черт возьми, и билась, как сумасшедшая! И все лбом! Головой! Головой! — Главным рабочим органом.
Как попала в окно не помню, помню только как рухнула на пол. А рядом рухнул Арнольд и бестолковейше брякнул:
— Гораздо вы тяжелей!
И это при любимой подруге! Которая только того и ждет! Потому что только о том и слышит как я на диете сижу и какое у меня голодание!
— Вы совесть имеете? — интересуюсь я у Арнольда, стараясь радости Ефросиньи не замечать.
— Ужасно устал, — отвечает он невпопад.
Я глянула на него — и в самом деле бедняга упарился, а всего и смотался по стенке: пару раз туда и один — обратно.
“А что это он тут сидит? Расположился!”
— Вы никуда не спешите? — строго спросила я у Арнольда.
Он ответил:
— Ужасно спешу.
— Вот и отправляйтесь скорее вниз, неровен час пожалуют в гости “быки”, будет тогда вам коррида.
— Сам понимаю, но вряд ли в ближайшее время спуститься смогу.
Я удивилась:
— С чего это?
Арнольд, с укором взглянув на меня, прошептал:
— Она еще спрашивает.
Вижу — человек в полном упадке. Решив его приободрить, я бойко воскликнула:
— Если хотите, мы с подругой вам поможем спуститься.
— Как? — оживился Арнольд.
— Сбросим вниз, — ответила я, и…
Он согласился:
— Бросайте.
Этот партнер так халатно тащил меня вверх, что я чуть не сделала доброе дело, но Фрося ни с того ни с сего помешала.
— Как можно живого человека выбрасывать с третьего этажа? — озадачилась вдруг она.
— Я уже не живой, — успокоил ее Арнольд.
Фрося и на это нашла ответ:
— А к мертвым у нас в России тем более отношение особенное: их всячески хвалят и превозносят.
Подумав, я согласилась:
— Да, мы тоже, когда Арнольда вниз скинем, сразу начнем его превозносить. И хвалить.
Уж не знаю, чем дело закончилось бы, но за дверью вдруг раздались шаги.
— Это “быки”! — воскликнула я, бросаясь к окну и задвигая штору.