От этих мыслей отвлек ее очередной тост, провозглашенный на противоположном конце стола:
— Поскольку все мы честно выполнили наш долг, предлагаю выпить за благополучное возвращение каждого из нас в свои края, где по нам наверняка давно уже соскучились! За скорый отъезд!
— Завтра! — выкрикнул кто-то.
— Нет, сегодня к вечеру! — возразил другой.
Ястра встала.
— Благородные донки, — проговорила она спокойно. — Я искренне надеюсь и глубоко уверена в том, что каждый из вас благополучно вернется домой. Но вынуждена не без сожаления внести поправку: вам не удастся покинуть Сомонт ни сегодня, ни завтра, и, наверное, даже через неделю.
Над столом возник гул неудовольствия.
— Мне неясен, Правительница, смысл вашего заявления!
Разумеется, это был снова Плонт.
— Смысл прост, благородный донк. Как мне полчаса назад донесла разведка, войсками Десанта Пятнадцати, располагающимися, как вам и ранее было известно, во многих местах донкалата Мармик, перерезана и последняя дорога — та самая, по которой вы, хвала Рыбе, еще успели прибыть сюда. Силы противника настолько велики, что даже нашими объединенными усилиями нам не удастся разомкнуть кольцо. И уж в любом случае потери будут слишком велики для выигрыша нескольких дней.
В мертвой тишине Плонт уточнил:
— Иными словами — мы находимся в осаде?
— Вы нашли верное слово, донк.
— Но если мы будем просто сидеть здесь — в конце концов нас просто уморят голодом.
— У нас хватит припасов самое малое на две недели.
— Ну а потом?
— Придет помощь извне.
— Интересно. Откуда же?
— Этого я сейчас не могу сказать.
— Не можете — или не знаете?
— Не могу.
— И вы хотите, чтобы мы просто так поверили вам на слово?
— Вчера вы тоже не верили, донк. Сегодня вам пришлось убедиться в том, что я выполняю обещанное. Поверьте и на сей раз. Тем более что ничего другого вам все равно не остается.
Возможно, донк Плонтский сомневался в отсутствии для него других выходов. Но предпочел на этот раз смолчать. Обстановка вокруг Жилища Власти была ему с недавних пор хорошо известна, и он пришел к разумному выводу: еще не вечер.
Поэтому он, проведя за столом Правительницы ровно столько времени, сколько требовал этикет, вежливо испросил разрешения покинуть Трапезную по причине легкого недомогания. Ястру это не очень удивило: от такого сокрушительного поражения, какое только что потерпел Великий донк, у любого заболела бы голова и зашалили нервы. Да и самой ей (решила она) в отсутствие Плонта будет легче дышаться. Так что разрешение последовало незамедлительно и сопровождалось весьма любезной улыбкой Жемчужины Власти.