Осторожно присев на край постели, она слегка потянула на себя одеяло и легла рядом с Митей. Кровать была действительно узковатой, ее бедро тут же прижалось к мужским ягодицам, и она ощутила, как вздрогнул Митя. И, несмотря на смущение, она немного успокоилась. И совсем он не спит, а лишь притворяется. Маша немного поерзала, устраиваясь удобнее, затем намеренно прижалась к Мите бедром, потом, словно ненароком, прильнула плечом к его спине и тут же почувствовала, как он весь напрягся и попытался еще сильнее втиснуться в стену. Но Маша не позволила ему отдалиться, тем более что сетка кровати выступила в роли союзницы, и она еще теснее прижалась к Мите. Но он не выдержал, повернул к ней голову и проворчал:
— Ты перестанешь когда-нибудь вертеться?
— Но я не виновата, — оправдалась Маша, — сетка очень неудобная, и я постоянно скатываюсь на тебя.
Митя вздохнул, помолчал некоторое время и предложил:
— Ты тоже ложись на бок, ко мне спиной, и свечи задуй.
Я спать хочу.
Маша мысленно "перекрестилась и вновь села на постели.
Митя по-прежнему лежал неподвижно, закутавшись в одеяло, словно в панцирь, за которым решил укрыться от вражеского нападения.
— Митя, — рука Маши осторожно проникла под одеяло и замерла на его плече, — повернись ко мне. Мне нужно с тобой поговорить.
— Ты в своем уме? — Похоже, Митя рассердился не на шутку, но все-таки повернулся. — Что еще за разговоры поздней ночью? — Он старательно отводил глаза в сторону, и Маша так и не смогла поймать его взгляд. — Давай завтра поутру поговорим.
— Нет, сейчас. — Она скользнула под одеяло, обняла его за шею и как можно плотнее прижалась к его телу.
Митя попытался оттолкнуть Машу, но, стоило его руке очутиться на горячем, прикрытом лишь тонкой тканью девичьем бедре, все его благие помыслы улетучились, и он со стоном привлек ее к себе и прижался губами к приоткрытому, ждущему поцелуев рту. Их языки встретились, Маша, вскрикнув, выгнулась ему навстречу и в то мгновение, когда он на долю секунды оторвался от нее, прошептала:
— Возьми меня, Митя! Прошу тебя!
Мужские объятия ослабли, Митя приподнялся на локте и насмешливо улыбнулся:
— С какой это стати ты вздумала соблазнить меня? Или решилась на ictus coinplet[42] своему ненаглядному барону?
— Ничего я не решилась! — разозлилась Маша. — Не хочешь, не надо!
Она резко отвернулась от него, уткнулась носом в подушку, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать от разочарования. Ну, как этот болван не поймет, что она лучше себе язык вырвет, чем объяснит ему откровенно, почему осмелилась На подобный поступок — предложить себя мужчине, с которым у них на иски вечные заключено соглашение о перемирии и невмешательстве и личные дела друг друга.