Судя по всему, это крушение произошло по вине человека. По вине водителя, который безрассудно помчался наперерез поезду. Явление столь распространенное, что Смит включал аварии такого рода в ocoбую графу статистического анализа.
– Они не заменят газеты, – неожиданно раздав лось у него над ухом.
Он поднял голову и холодно произнес:
– Я вас не понимаю.
– Я хочу сказать, эти штуки никогда не заменят газеты. Мне наплевать, сколько вырубают деревьев. Газетам батарейки не нужны. Помяните моя слово: дело закончится тем, что сообщения станут рассыпаться при любом сбое ваших мощных супермашин.
– Да, наверное, – отозвался Смит. Он уже снова погрузился в раздумья.
По вагону прошел проводник, громко объявляя:
– Мистик! Следующая станция Мистик. Выход через задние двери. Мистик, штат Коннектикут, стоянка пять минут.
Поезд мчался вперед со скоростью 120 миль в час. Колеса мерно постукивали на длинных цельнокатаных рельсах, и пассажиры не чувствовали обычных на железной дороге толчков на стыках.
Выглянув в окно, Смит увидел сверкающую в лучах летнего солнца и плещущую у самой насыпи воду Лонг-Айлендского пролива.
Поезд как раз проходил крутой поворот, и вдалеке показался дизель-тепловоз, тянущий за собой длинную серебристую змею.
Послышался низкий, печальный гудок. И еще один, на сей раз чуть продолжительнее.
Ничто не предвещало несчастья. Когда поезд тряхнуло, Смит по-прежнему бездумно глядел в окно. Они как раз проезжали мимо соляной топи. На ветру колыхалась безмятежно осока.
Впереди вдруг что-то ухнуло. Толчок. Вагону словно захотелось сбрыкнуть! Смит тотчас отвернулся от окна и увидел изумленные лица людей, которые только что оторвались от чтения или от закусок, предлагаемых компанией «Амтрак».
Казалось, пассажиры вовек не оправятся от замешательства. Но на самом деле оно длилось всего лишь какую-то долю секунды. Конец ему положили глухие звуки взрывов.
Ух-ух-ух-ух...
Вагон неожиданно сошел с рельсов и развернулся перпендикулярно к ним.
Харолд В. Смит, вцепившись в свой портфель, крепко прижал его к груди.
Но это ему не помогло. Какая-то сила бесцеремонно швырнула его в проход – он только и успел заметить вылетевших из кресел товарищей по несчастью.
Как ни странно, никто не кричал. Ни одно живое существо не завопило от изумления или страха даже тогда, когда громада покореженной стали со скрежетом подминала под себя людей, унося их жизни.