— Дьявол! — выпалил вслух Коул, но в этом ругательстве прозвучало смирение, а не вызов. Он готов был жениться на ком угодно, но брак в штате, подобном Техасу, где супруги сообща владели собственностью, означал появление нового финансового риска. Кем бы ни была эта «счастливая» женщина, саркастически размышлял Коул, в первую очередь он хотел бы найти в ней чувство юмора и послушание. В противном случае, как представлял Коул, может разыграться бурная сцена, едва его избранница поймет, что от нее потребуют подписать добрачное соглашение.
Он обдумал вариант найма актрисы на эту роль, но Кэл был слишком умен и подозрителен, чтобы купиться на дешевую уловку. Несомненно, именно поэтому он пожелал ознакомиться с брачным контрактом. К счастью, старик не стал настаивать, что передаст Коулу часть акций компании только после рождения сына. То, что он забыл указать этот нюанс в соглашении, также подтверждало — дядя уже не столь хитер, как в былые годы.
И владел он собой гораздо хуже, чем раньше.
Беззвучно выругавшись, Коул выпрямился и потянулся за кружкой уже остывшего шоколада, собираясь отнести ее на кухню. Его взгляд упал на сложенную газету, лежащую поверх кипы журналов. С фотографии ему улыбалась Диана Фостер. Еще в свои шестнадцать она обещала стать настоящей красавицей, но чем дольше Коул смотрел на изящный овал ее лица и сияющую улыбку, тем труднее ему становилось примирить эту эффектную деловую женщину с очаровательной и сдержанной девочкой-подростком, которую он помнил. Коул представлял себе Диану умной, обаятельной, преданной — той, что некогда сидела на охапке сена рядом, молча глядя на него или болтая обо всем на свете.
Сегодня, когда дядя впервые упомянул о женщине из Хьюстона, брошенной женихом, Коул не понял, о ком идет речь. Но, прочитав статью в бульварной газетенке, он осознал, в каком затруднительном и неловком положении очутилась Диана. Теперь он вновь испытывал приступ негодования, сочувствуя девочке, которую когда-то знал. Он полагал, что благодаря своей внешности, богатству, доброте и уму она наслаждается всеми благами жизни. Она имеет на это право. Она не заслуживает, чтобы какой-то Дэн Пенворт выставлял ее на посмешище.
С усталым вздохом Коул отогнал эти мысли и встал, не в состоянии больше прятаться от собственных тревог, сосредотачиваясь на судьбе обманутой девочки с незабываемыми зелеными глазами.
Жизнь, насколько было известно Коулу, редко складывалась так, как хотелось бы, — это правило распространялось и на его собственную жизнь, и на жизнь Дианы Фостер… и дяди Кэла.