— Знаю, это выглядит именно так…
— Потому что это именно так! — вскричала она. — С того дня как я приехала на ферму, чтобы рассказать, как все было в действительности одиннадцать лет назад, ты беспощадно и бессовестно использовал все рассказанное мной, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу! Ты лгал мне…
— Никогда!
— Значит, намеренно вводил в заблуждение, а это то же самое! Действовал нечестными методами, и ожидаешь при этом, что я поверю в чистоту твоих намерений?! Так вот, я не настолько глупа!
— Опомнись, Мередит, не делай этого с нами, — хрипло пробормотал Мэтт, с мучительным отчаянием сознавая, что вновь теряет ее.
— Одиннадцать лет предательства вновь встали между нами.
Каким-то уголком души Мередит не верила в обман. Она твердо знала лишь то, что мошенник адвокат, о котором Мэтт обещал позаботиться, убит, а ее отец, вставший на его пути, вот-вот станет марионеткой, пляшущей на веревочке, конец которой держит Мэтт. Ей тоже предназначена эта участь.
— Докажи мне! — почти в истерике воскликнула она. — Мне нужны доказательства!
Лицо Мэтта напряглось.
— Кто-то должен доказать тебе, что я не террорист и не убийца, не так ли? Хочешь иметь доказательства того, что я не виновен в других преступлениях, иначе говоря, готова поверить самому худшему?
Раздавленная правотой, звучавшей в его словах, Мередит взглянула на него, чувствуя, как рвется сердце. Но Мэтт, вкладывая в просьбу всю душу, продолжал умолять:
— Все, что тебе нужно — безоговорочно поверить мне хотя бы на несколько недель. — Он протянул ей руку. — Доверься мне, дорогая.
Охваченная нерешительностью, Мередит взглянула на протянутую руку, но не смогла пошевелиться. Слишком своевременно начались эти угрозы взрыва… и полиция допрашивает не всех клиентов Шпигальски, потому что никто не обратился к ней.
— Либо подай мне руку, — выдавил он, — либо давай покончим с этим сейчас и положим конец всем мукам.
— Не могу, — растерянно прошептала она, — не могу. Хотела бы, но не могу.
Рука Мэтта упала, на лице вновь появилась вежливо-непроницаемая маска. Не в силах вынести его взгляд, Мередит отвернулась. Пальцы нащупали в кармане ключи, ключи от подаренного им автомобиля. Она вытащила их и протянула ему.
— Прости, — пробормотала она, борясь со слезами, — служащим «Бенкрофт» не разрешается принимать подарки дороже двадцати пяти долларов от тех, с кем компания находится в деловых отношениях.
Мэтт стоял не двигаясь, только на щеке билась жилка. Он не взял ключи, и Мередит ощутила, что сердце сейчас разорвется. Бросив ключи на стол, она метнулась к выходу и уже внизу взяла такси.