— Я же сказал вам, что знаю несколько десятков Чарли.
— По его словам, вы были тогда одеты в джинсы и коричневую кожанку. И сейчас вы точно так же одеты.
— Тысячи мужчин, одетых точно так же, как я, разгуливают в этот момент по нашему городу.
— Часы вашей работы в приюте? — спросил Хейз.
— Они меняются.
— Как же?
— По скользящему графику.
— Смены у вас восьмичасовые?
— Да.
— Три смены в день?
— С восьми до четырех, с четырех до полуночи и с полуночи до восьми, — кивнув головой, ответил Гамильтон.
— Точно так же, как у нас, — проговорил Мейер.
Гамильтон цокнул языком.
Хейзу захотелось влепить ему ногой ниже пояса.
— Пять дней работаете, два отдыхаете? — спросил он.
— Да.
— Ваши выходные дни?
— Четверг и пятница.
— Значит, сегодня у вас выходной.
— Да, сегодня у меня выходной. Вот поэтому-то вы и нашли меня за игрой в тотализатор.
— Вы работали в ночную смену тридцать первого марта?
Хейзу было отлично известно, что Гамильтон работал той ночью в приюте, потому что собственными глазами видел его там.
— Не помню, — ответил Гамильтон.
— Как это не помните? Ведь это же было всего три ночи назад.
— Да, кажется, работал в ночную смену.
— А двадцать четвертого марта? В этот день вы не работали в ночную смену. Так?
— Не помню.
— Если вы работали на этой неделе в ночную смену, значит на прошлой неделе ваша смена длилась с четырех до полуночи. Так?
— Возможно, так оно и было, — согласился Гамильтон.
— Посмотрим сюда, — сказал, Мейер. Открыл записную книжку на странице, где был напечатан календарь, и снял колпачок с шариковой ручки. — Вчера и сегодня вы выходной... это второе и третье апреля.
Гамильтон молчал.
— А предыдущие пять дней вы работали в ночную смену.
Это было с двадцать восьмого марта по первое апреля.
— Возможно, так оно и было, — повторил Гамильтон.
— Да, так оно и было, — подтвердил Мейер. — А перед этим вы отдыхали два дня. Двадцать шестого и двадцать седьмого, четверг и пятница...
Гамильтон подавил зевоту.
— А пять дней до этого вы работали с четырех до полуночи.
— Гм-мм.
Разговор этот ему надоел до смерти.
— С двадцать первого по двадцать пятое, — продолжал Мейер.
Гамильтон вздохнул.
— Следовательно, вы никак не могли работать 24-го после полуночи.
— Не мог.
— Итак, после полуночи вы не работали и гуляли по городу? — произнес Мейер и любезно улыбнулся.
Гамильтон уставился на него.
— А не припомните ли, куда вы пошли, закончив смену в полночь 24-го марта? — спросил Мейер.
— Домой спать. Точно.
— Сменились в полночь, отправились прямо домой и легли спать. Я вас правильно понял?
— Это мой обычный распорядок.