— Нет.
— Или, может быть, кто-то присматривался к вам?
— Нет.
— Говорил ли Тилли когда-нибудь об угрожающих телефонных звонках или письмах?
— Нет.
— Может быть, вы видели кого-нибудь, кто явно не являлся местным жителем...
— Нет.
— Я имею в виду не только двадцать четыре часа до убийства. Я говорю...
— Ну да, но...
— Кто? — немедленно задал вопрос Мейер. — Кого вы видели?
— Ну, это, строго говоря, не был человек.
— Тогда что это было? — спросил Карелла.
— Это выглядело так странно в нашем районе, — заметила Кармен.
— Что это было?
— Лимузин, — произнесла она.
* * *
На ней был черный свободный свитер, серая фланелевая юбка на несколько дюймов выше колен, черные французские сапоги на каблуках и, как он понял, черные колготки. Она сняла сапоги, пальто и, пройдя на кухню, стала засыпать кофе в турку. Но затем подняла на него глаза и спросила:
— Или, может быть, вы предпочитаете что-нибудь выпить?
— А у вас есть что выпить?
— Я редко что-нибудь пью, кроме вина, — ответила она.
— Я выпил бы немного водки, если она у вас есть, — сказал он. Он пошел вместе с ней в гостиную, где она откинула дверцу бара и стала искать нужную бутылку. Она изучала серебристые этикетки с таким вниманием, как будто видела их в первый раз, и щурилась, разбирая на них затейливые названия.
— Я была уверена, что у нас есть водка, — произнесла она и вдруг встала на колени, чтобы открыть дверцы шкафа, расположенного ниже бара. При этом ее юбка задралась намного выше колен и на ногах натянулся черный нейлон.
— Вот где это, — сказала она, с торжеством вытаскивая запечатанную бутылку «Столичной», и повернулась к нему, чтобы показать находку, улыбаясь и все еще оставаясь на коленях. Она, как танцовщица, легким движением поднялась с колен, держа в одной руке бутылку, а другой пытаясь сохранить равновесие.
— Как вы будете пить? — поинтересовалась она.
— Со льдом, пожалуйста.
— Я сейчас принесу лед, — сказала она, поставила бутылку на стол и достала ведерко со льдом. — Почему вы не открываете? — спросила она. — И включите какую-нибудь музыку.
Он сорвал с бутылки сургуч и откупорил ее. Открыв одну за другой несколько дверок в стенном шкафу, обнаружил проигрыватель, набор пластинок. Большинство из них были с записями серьезной симфонической музыки. Кого это сейчас может интересовать?
— Я не очень знаком с такого рода музыкой, — промолвил он. — Что вы предложите?
— Попробуйте Ленинград, — сказала она.
— Что?
— Шостакович, — пояснила она. — Седьмая симфония.
— Хорошо.
Он просматривал пластинки, пытаясь найти ту, которую она попросила, и вдруг неожиданно натолкнулся на запись Синатры.