— Как насчет Синатры? — спросил он у нее.
— О, конечно, — ответила она.
— Я могу поставить эту пластинку?
— Все, что вам хочется, — произнесла она и вернулась в комнату. Одной рукой она прижимала к груди ведерко со льдом. Во второй держала бутылку белого вина.
— Вы знаете, как это работает? — спросила она.
— Надеюсь, что сумею справиться.
Она поставила ведерко со льдом на стол, опустила три кубика льда в невысокий бокал и сказала:
— Наливайте водку по своему вкусу. И если вы будете столь любезны, то откройте бутылку белого вина для меня.
— Конечно. Позвольте мне все это сделать.
Он уже включил питание проигрывателя и теперь занимался исследованием различных кнопок на нем. На каждой кнопке было написано ее назначение, и это облегчало дело. Он последовательно нажал несколько кнопок и добился чистого звука. Это означало, что динамики работали и пластинка вращалась. Затем раздались мощные звуки труб, и квартира наполнилась музыкой. Эмма поморщилась и закрыла уши руками, но он быстро отыскал регулятор и понизил мощность звучания. На смену трубам пришли тромбоны, и послышались первые слова Синатры.
— Очень приятно, — сказала она.
— Мм...
Он снял золотую фольгу с горлышка бутылки и штопором вытащил пробку. Эмма передала ему рюмку. Он налил ей вина, а себе водки в бокал поверх кубиков льда.
— У меня есть тост, — сказала она.
— Давайте, — произнес он и поднял свой бокал.
— За откровенность, — предложила она.
— За откровенность, — откликнулся он.
— И честность, — сказала она.
— И честность, — послушно повторил он.
Они чокнулись. Он отпил водки, а она пригубила вино. Из проигрывателя тихо неслась песня Синатры о невостребованной любви.
— Откровенность и честность, — сказала она. — Вы выпили за это.
— Да, выпил.
— Вы планируете убить меня?
Он в удивлении поднял брови.
— Вы планируете? — снова спросила она.
— Нет, — ответил он. — Я не собираюсь вас убивать. Почему возник этот вопрос?
— Считайте, что вы попали в полосу несчастных событий...
— Я не попал. Ваш муж нанял меня.
— Но не убивать меня, а?
— Защитить вас.
— Ах-ха, — произнесла она, изучающе глядя на него. — Хорошо, может быть, и так.
Теперь они сидели рядом друг с другом на кожаном диване, повернувшись друг к другу лицом. Она подобрала под себя ноги, а он свои вытянул и откинулся на спинку дивана. Началась новая песня. Глухой тон. Мотив подхватили саксофоны и флейты.
— Я спрашиваю это потому, — сказала она, — что у Мартина есть другая женщина.
— Не может быть.
— Нет, это правда.
— Откуда вы это узнали?
— Маленькие детали. Мне нравится, как он поет, а вам?