— Он не попросил счет?
— Нет. Наверное, он посчитал, что двадцати долларов будет достаточно. Их действительно было достаточно. Даже с избытком.
— Похоже было, что он спешит — так?
— А спешил ли Бегущий?
— Вы случайно не заметили, во сколько он вышел из ресторана?
— Я бы сказал — около половины седьмого. Но это, опять же, только мои прикидки.
— Но вы абсолютно уверены...
— А Нострадамус был уверен?
— ...что мистер Мильтон сел за столик в четверть восьмого?
— Целиком и полностью.
— И вошел в ресторан за несколько минут перед этим?
— Да. Молли позвонила мне в пять минут восьмого, и в это время его еще не было в ресторане. Только несколько минут спустя я увидел мистера Мильтона у входа. Он стоял рядом с Жераром. Если бы мне позволено было высказать предположение, я бы сказал, что мистер Мильтон вошел в зал в десять минут.
— В десять минут восьмого.
— Да. Жерар подошел поприветствовать его — обычная рутина, — пожать руку, и все такое, а потом провел его к столику и усадил за него в четверть восьмого. Именно в этот момент я посмотрел на часы, попрощался с Молли и повесил трубку.
— Благодарим вас, мистер Стилз.
— Не за что, — ответил официант и усмехнулся.
* * *
Он почти сорок минут проговорил по телефону с этим нытиком Майком, потом ему пришлось ответить еще чуть ли не на сотню звонков, потом нужно было ехать на встречу с продюсером, который собрался заново поставить пьесу под названием «Фокусник», которую он видел двадцать пять лет назад в Мичиганском университете, но которую никогда не ставили на Бродвее... да и вообще нигде больше, если уж точно. На кой черт продюсеру понадобилось воскрешать такое старье — это было превыше разумения Джонни, но он терпеливо выслушал краткий пересказ сюжета, после чего записал типажи актеров и актрис, которые понадобятся для постановки. В начале шестого он вернулся к себе в контору и позвонил в театр, но охранник сообщил ему, что сегодня все уже разошлись. Тогда Джонни позвонил домой, но там никто не брал трубку. Он звонил еще раз десять, и лишь около шести Мишель сняла трубку. Она сказала, что только вошла в квартиру.
— Я уже начал беспокоиться, — сказал Джонни.
— Почему?
— Копы приходили сюда, чтобы поговорить со мной.
Дверь его кабинета была закрыта, но Лиззи все еще сидела в приемной, а уши у нее были длинные, как у кролика, потому Мильтон машинально перешел на шепот.
— Когда? — спросила Мишель.
— После обеда.
— Почему ты мне не позвонил?
— Я позвонил. Сразу же, как только смог. Но ты уже ушла из театра.
— Я была в театре до пяти часов!
— У меня была деловая встреча.