— Да, я часто бывала в этой церкви. До своего грехопадения, — поправилась она и опустила глаза, как монашка, и снова он почувствовал, что она подсмеивается над ним, но ему ни за что в жизни не догадаться, почему.
— Понимаю, — кивнул он. — И вы рассказали ему...
— Я рассказала ему, что мой сын молится дьяволу. Всего лишь в трех-четырех кварталах от его церкви! И я попросила его связаться с Эндрю...
— Что он и сделал?
— Да.
— И это страшно разозлило вашего сына?
— А мне наплевать, как это его разозлило! Я просто хотела, чтобы он перестал ходить в эту проклятую церковь!
— И это было в конце марта? Когда вы были у священника?
— Да, это в первый раз.
— Как? Выходит, вы приходили еще?
— Понимаете, я...
Его вдруг осенило, что она — блондинка!
Плюс ко всему ее вызывающая сексапильность!
— Сколько раз вы встречались с ним? — спросил он.
— Один или два.
— Включая ваше первое посещение в конце марта?
— Да.
— Тогда, значит, два раза?
— Ну да. Может быть, три.
— Что?
— Не исключено, что и три раза.
— Начиная с конца марта?
— Да.
— Когда вы были у него в марте?
— Вы не могли бы мне сказать?..
— Вы помните, когда?
— Почему это так важно для вас?
— Потому что его убили, — просто сказал Карелла.
Ее взгляд вместе с почти неуловимым пожиманием плечами как бы говорил:
«Ну и какое мне до этого дело?»
— Так когда в марте? — снова спросил он.
— Это было в пятницу, — ответила она, — а когда точно, не помню.
Карелла вынул свой блокнот и взглянул на календарь в самом конце.
— Последняя пятница марта — тридцатое. Это было тридцатого?
— Нет, до этого.
— Двадцать третьего?
— Возможно.
— А в следующий раз?
— Где-то в апреле.
— Вы не могли бы припомнить дату?
— Простите, не могу. Слушайте, я понимаю, убили человека, но...
— Были ли вы у него в воскресенье на Пасху? — спросил Карелла.
Обыкновенно, когда вы задаете такие вопросы, собеседники думают, что вы уже располагаете какими-то фактами. И они у вас были. Эти люди не знают, каким образом вы их добыли, но вам уже что-то известно, поэтому лгать — бесполезно.
— По правде говоря, была, — сказала она.
Этот «Расемон» никогда не кончится!
Карелла уже выслушал пять изложений, еще раз подсчитаем, да, пять вариантов Пасхальной саги, как это ныне известно всему литературному миру, но вот появилась еще одна версия, принадлежащая Эбигайль Финч, ее история, и она собирается сейчас ее выложить, без стеснения, что было понятно из ее первых восьми слов: «Я пришла туда, чтобы заниматься с ним любовью».
К тому времени...
Это было пятнадцатого апреля — ненастным днем, очень подходящим для того, чтоб заниматься любовью где-нибудь в уютном уголке каменного дома священника...