Скоро все закончилось.
Когда люди проходили мимо могилы и отходили от нее, освещенной ярким, режущим глаза светом, который, должно быть, любят фотографы, кто-то невидимый подал новый сигнал, подъемник снова загудел, и гроб медленно стал опускаться в могилу, ниже, ниже, пока совсем не исчез из виду. Двое кладбищенских служителей высвободили из-под гроба брезентовые ремни. Они начали засыпать гроб землей, когда Карелла направился туда, где Ирен Броган стояла рядом с отцом Орьеллой, говоря ему, что служба прошла превосходно.
Карелла почувствовал себя неловко, оказавшись в роли зрителя.
Наконец она отвернулась от священника, который теперь замещал ее брата, и сказала:
— Прошу прощения, что заставила вас ждать. Извините.
На лице — бороздки от слез. Заплаканные синие глаза.
Вблизи при этом резком свете ей можно было дать чуть больше сорока. Этой женщине не хватало привлекательности, части ее фигуры вместе не создавали приятного ансамбля. Они вместе подошли к кавалькаде сверкавших на солнце лимузинов, принадлежавших похоронному бюро. Стоя у крыла автомобиля, Карелла наблюдал за проходившими мимо Ирен участниками скорбной церемонии, направлявшимися к своим машинам или к ближайшей остановке автобуса. От Риверхед до дома все-таки далеко.
— Миссис Броган, — начал он, — я вовсе не хочу вторгаться в вашу частную жизнь...
Она озадаченно посмотрела на него.
— Но в ходе расследования... в самом начале, фактически... я читал письмо, которое вы писали своему брату. Тогда я и стал звонить вам в Сан-Диего.
— Полагаю, я знаю, о чем вы хотите сказать, — вздохнула она.
— О письме, которым вы ответили на его письмо от двенадцатого числа.
— Да.
— В котором он вам говорил... я просто пытаюсь восстановить целостную картину из всего, что вы писали, миссис Броган. Похоже, его что-то беспокоило.
— Да, это так.
— И что же это могло быть?
Ирен тяжело вздохнула.
— Мой брат был всецело предан Господу, — сказала она.
— Нисколько не сомневаюсь, — согласился Карелла.
И подождал продолжения с ее стороны.
— Но в одиночестве даже Христос испытывал искушения в пустыне, — продолжала она.
Карелла по-прежнему не перебивал.
— Послушайте... не пройти ли нам в машину? — спросила она.
Он открыл перед ней заднюю дверцу лимузина и последовал за ней в салон автомобиля, такой же уединенный, как и исповедальня. Дверца захлопнулась с убедительным щелчком. И теперь здесь, в этом затемненном и скрытном месте, за дымчатыми стеклами, сидя на черных кожаных сиденьях, похоже, миссис Броган нашла столь необходимое ей уединение, чтобы спокойно рассказать историю своего брата. Вначале она поведала Карелле, как получила его письмо...