— Он вам так говорил?
— Да, по телефону.
— И он раздумывал о том, как это сделать?
— Что сделать?
— Говорил ли он вам, как он собирался покончить с собой?
— Кажется, нет. А какое это имеет значение?
— Большое, — ответил Карелла.
— Это меня, должна вам признаться, напугало, — продолжала Ирен. — Я уже была готова отказаться от поездки. Я уже собиралась вместо путешествия на Восток остаться возле брата, провести его через...
Но он ей сказал, что лишать себя жизни считает даже большим грехом, нежели нарушить данные обеты. Он пообещал ей и доброму Господу Иисусу, что больше не будет даже думать об этом, поклялся в этом по телефону. По требованию Ирен он еще пообещал сказать этой женщине, что не может больше продолжать обманывать Бога, разрушая то, что ему дороже всего. Он вновь пренебрежет плотью, как клялся в этом столько лет назад, и будет молить Господа помочь ему провести свои дни в безбрачии и посвятить их только духовной жизни.
Все это он пообещал сестре.
— А потом... когда мне позвонил архиепископ Квентинский... мы только что поднялись наверх после ужина... там, в Токио, была чудесная ночь, цветущая сакура, воздух такой приятный... и он... он сказал мне, что брата нет в живых. И... и... первое, что я подумала: он покончил с собой! Все-таки он это сделал! Он нарушил свое обещание!
Лимузин медленно ехал.
— Но случилось худшее, да? — спросила Ирен. — Ведь кто-то убил его?
«Да, — подумал Карелла. — Это хуже».
* * *
"Не убивать его! Просто поговорить с ним! Спросить про нее. Нельзя же сразу осуждать человека, не выслушав его до конца, правда же? Нельзя же возненавидеть кого-то, пока не убедишься в том, что есть причина ненавидеть его. Не забывайте, что это священник! Это не мы с тобой, это человек, отдавший жизнь Господу. И если он нарушает законы, то тогда нечего говорить одно, а делать другое! Законы для всех одинаковы. Только в таком случае они имеют смысл. Все знают, на красный свет светофора надо остановиться. Если ты не остановишься на красный, потом станут нарушать правила и другие, в результате — несчастный случай, и кто-то погибнет! Он больше других смертных обязан уважать законы, и особенно те клятвы, которые он дал Господу! Если уж дал клятву Богу, так держи се или Он тебя покарает! Это и в Библии: «Отмщение — за мной, и я воздам!» — говорит Господь. Он целует ее! Но, может быть, этому есть какое-то объяснение? В губы. Возможно, у него было какое-то основание поступить именно так? Может быть, есть что-то такое в церковном ритуале или церковных канонах, когда надо целовать женщину в губы для того-то и того-то. Или он хотел благословить ее. Приветствовать друг друга целомудренным поцелуем, облобызать друг друга, как в Библии. В Писании с поцелуями все в порядке, это обычная практика. «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И тот час подошел к Иисусу, сказал: радуйся Равви! И поцеловал Его»