Эггерз хлопнул себя по колену.
– А я, Ричард, припас для него пару отличных итальянских наручников. Флетч сел.
– Послушайте, они мои друзья. Вы хотите, чтобы я записывал разговоры моих друзей?
– Я думал, у хорошего журналиста не может быть друзей, – процедил Фейбенс.
– Просто другие журналисты, – пробормотал – Флетч.
– У вас нет выбора, Флетчер, – подвел черту Эггерз.
– Черт! – Флетч вертел в руках ключ от ячейки. – Мне-то казалось, что ЦРУ перестало этим заниматься. Внутренний шпионаж, присматривание за журналистами...
– Вы все неправильно поняли, Флетчер, – покачал головой Фейбенс. – Мы лишь стараемся наладить отношения с общественностью. Нам это дозволено. Вот мы и хотим найти друзей среди американских журналистов.
– Другой цели у нас нет, – заверил Флетча и Эггерз. – Зная об их частных проблемах, мы, при случае, поможем их разрешить.
– Кроме их дружбы нам ничего не нужно, – продолжил Фейбенс. – Особенно, дружбы Уолтера Марча. Вы его знаете?
– Издатель «Марч ньюспейперз». Одно время я у него работал.
– Совершенно верно. Очень влиятельный человек. Но вы, скорее всего, понятия не имеете о том, что происходит в его спальне.
– Мой бог, – ахнул Флетч, – да ему больше семидесяти.
– И что? – Эггерз, похоже, полагал, что для мужчины это не возраст. – Я читал в книге...
– Уолтер Марч, – прервал его Фейбенс. – Мы очень хотим подружиться с Уолтером Марчем.
– Допустим, я выполню вашу просьбу. Что потом? – спросил Флетч. – Я отправлюсь в тюрьму?
– Нет, нет. Все ваши налоговые неурядицы исчезнут, как по мановению волшебной палочки. Они утонут в Потомаке, и уже никогда не вынырнут на поверхность.
– Как так?
– Мы об этом позаботимся, – ответил Эггерз.
– Могу я получить письменные гарантии?
– Нет.
Фейбенс положил на стол фирменный конверт «ТУЭ» с билетом.
– Генуя, Лондон, Вашингтон, Хендрикс, Виргиния. Ваш самолет вылетает в четыре часа. Флетч глянул на загорелую руку.
– Мне нужно принять душ. Эггерз рассмеялся.
– Не лишне надеть и брюки.
– Как я понял, вы решили вернуться домой без наручников? – уточнил Фейбенс.
– Вы сами сказали, что у меня нет выбора, – огрызнулся Флетч.