Она вздрогнула, но не от страха, а от сознания собственной глупости, потом застыла, а граф заговорил почти обыденным тоном, словно пистолет помог ему овладеть собой.
— Титул значит все, маленькая идиотка. Я должен был им завладеть. Потом он достался бы Ричарду. — Его лицо передернулось от отвращения. — Мой сын! Но я бы это как-нибудь уладил. Несчастный случай избавил бы меня разом от них обоих: от матери и ее ублюдка, которого она навесила на мою шею. — Он покачал головой, потом невесело улыбнулся. — Случайность рождения. Генри рождается раньше меня. Вильям раньше Джеймса. Мой лживый брат на старости лет женится, хотя давно заявлял, что не собирается этого делать. И я с ужасом жду рождения его нового ребенка, опасаясь, что это будет мальчик. Но ему не было до меня дела. Он сказал, что его жена снова собирается родить. Эта шлюха рожала, как крольчиха. Я убил пару кроликов. Пару паразитов, набивающих себе животы в полях, которые им не принадлежат. Знаешь, на следующее утро я записал их в свою охотничью книгу. Хороший охотник всегда ведет учет добычи. Связка фазанов, полдюжины куропаток, пара кроликов.
Каролина теряла контроль над собой. Она не должна была сюда приходить. Надо было подождать Моргана. Пистолет графа ее не тревожил. Он не станет убивать ее, по крайней мере здесь, в своем доме. Но он убивал ее своей жуткой правдой.
Ее мать была беременна. Каролина потеряла не только родителей, но и брата или сестру. Каким чудовищем надо быть, чтобы застрелить беременную женщину? Что это за мир, если в нем происходят такие вещи и злодеи остаются безнаказанными?
Забыв о графе и его пистолете, забыв о своем ноже, о Моргане и о том, где она находится, Каролина упала на колени, заломила руки и забилась в истерике.
Потом она услышала голос, — тот, который принадлежал человеку, вернувшему ее к жизни. Человеку, который любил ее.
— Каро! С тобой все в порядке? Боже, как я боялся опоздать!
Она подняла голову и увидела неизвестно откуда появившегося Моргана; его лицо было искажено страхом, рука сжимала пистолет.
— Морган, — обратилась она к мужу сквозь рыдания. — Он сделал это. Он убил моих родителей.
— Мы знаем, дорогая. Мы все знаем. Нам очень, очень тяжело.
Внезапно гостиная заполнилась людьми. Не отрывая щеки от груди Моргана, Каролина увидела Ферди, своего кузена Ричарда и даже леди Уитхемскую.
Ее подбородок задрожал, и она спрятала лицо на груди мужа; рыдания сотрясали ее, разрывая легкие и сдавливая горло, поднимаясь из глубин ее истерзанной души. Она снова была трехлетним ребенком, плачущим, зовущим свою мать, испуганным и одиноким.