И если он испортил жизнь одной-двум круглозадым шлюхам, то что из этого? Ничто не вечно. Всем суждено умереть.
Он уже видел собравшихся вокруг демонов: они затаились в дальнем углу, прижались к потолку, потирая когтистые лапы, готовые схватить его, вытрясти душу из тела и погрузить ее в глубины преисподней.
Но не сейчас. Нет. Время еще не настало. Ему кое-что нужно сделать — сотворить последнее зло.
Лорд Джеймс облизал иссохшие, потрескавшиеся от лихорадки губы и оглядел комнату. Его аудитория состояла из одного человека. В этот октябрьский вечер в комнате пахло плесенью. Бархатные шторы болотного цвета задвинуты наглухо; тяжелая мебель в стиле Тюдор кажется особенно массивной на фоне увешанных коврами стен; дрова в большом камине лишь тлеют, вместо того чтобы весело потрескивать и давать тепло.
На хороших дровах можно разориться. Дым и шипение сырой древесины делали жизнь в этой комнате крайне неуютной, но создавали подходящий антураж для смерти.
Мир снаружи, за окнами, как нельзя лучше соответствовал замыслу, словно сама природа помогала обставить сцену. Весь день шел тяжелый проливной дождь. Пятна сырости отчетливо проступили на потолке, усилился запах плесени.
Лорд Джеймс слышал лишь, как капала вода с потолка в шесть ведер, расставленных на протертом ковре, да свой зловещий, неотвязный кашель. Он только что закончил рассказ, призванный развлечь гостя, — маленькую повесть о своей связи с дочерью местного крысолова.
Вульгарность повествования как нельзя лучше соответствовала неэстетическому занятию — умиранию. Он, лорд Джеймс Блейкли, стремительно разрушающийся, но обладающий несломленной злой волей, сделает все от него зависящее, чтобы его уход из жизни оказался как можно более мучительным для гостя. Всего несколько дней или даже часов отделяют его от земляной постели, но ради этого не стоит изменять своим давним привычкам.
— Значит, дочь крысолова. Примите мои поздравления, дядюшка, вас нельзя обвинить в непостоянстве, — проговорил Морган Блейкли, когда лорд Джеймс вышел из очередного пароксизма не то кашля, не то смеха. — Я всегда наслаждался вашими потугами острить. Вы должны были бы записывать ваши шутки, в назидание потомству. Правда, кое-что вы успели написать, не так ли? Например, сообщения с секретной информацией, которые вы отправляли во Францию с помощью контрабандистов.
Морган говорил с убийственной, сладкой язвительностью, не считая нужным скрывать свое отвращение к дяде, которое сквозило даже в его позе.
Лицо лорда Джеймса побелело, его веселость мгновенно испарилась, и он злобно взглянул на племянника.