Десятилетия начали пролетать с такой же быстротой, как когда-то проходили годы, и "обязанности" оставляли мало времени захватывающим поединкам на доске. За всю свою жизнь он не встретил ни одного знаменитого шахматиста и ни разу не участвовал в турнирах.
Нет, судьбой не было назначено, чтобы Айра Беннетт стал гроссмейстером, но шахматы питали его воображение из года в год. Игра была его сокровищем, которое никто не мог видеть. Он был рад чувствовать свою близость великим мастерам, яркость таланта которых он так хорошо знал. Он всегда чувствовал где-то в глубине души, что он - один из них и признан ими как свой. К этой-то мысли он блаженно и обратился утром в день рождения, в палате номер 708 городской больницы, где его без конца мучила неутихающая боль, мучили медсестры, мучило понимание того, что его ждет, и незначительности всего остального в его жизни, какой она вспоминалась ему.
Несколько дней назад Айра сказал своему врачу: "Доктор, я уже стар, и я не боюсь, если подошло мое время. Скажите мне прямо."
Врач сказал ему прямо: "Я не знаю, сколько времени вам осталось, Айра, но я знаю, что никакие операции вам уже не помогут." Он погладил старого человека по плечу и добавил: "Мы будем делать все, что можем, чтобы ослабить вашу боль." Потом Айра слышал, как доктор инструктировал медсестру, сразу за дверью палаты.
Вспоминая этот короткий, последний разговор, он сейчас лежал и думал: "Ну вот, мне сегодня семьдесят восемь... Я умираю, и никто в Уиллоумонте не вспоминает меня, и мне все равно... Где же мисс Клинг?.. Я хочу пить... Передвинуть пешку от королевского слона на третье поле в лиссабонском варианте - это действительно лучший шестой ход для белых... Сорок лет я был лучшим юристом в Уиллоумонте, а когда попал в больницу, никто меня даже не узнал... Где же эта сестра?.. Молодец Найдорф... какой ход! Конь берет пешку, угрожая взять слона, так что слон идет на..."
- С днем рождения! Не ожидали, а, мистер Беннетт? - Самая болтливая сестра в Нью-Гэмпшире, мисс Марта Клинг, вошла, хрустя своими рифлеными подошвами, и ловким движением плавно поставила перед ним поднос. - Видите, что я вам принесла?
Она поставила в стакан несколько цветков, а в поджаренный хлеб воткнула маленькую свечу.
- Спасибо, спасибо. Как вы узнали? - спросил Айра, улыбаясь.
- Я считаю своим долгом знать дни рождения всех моих пациентов. А теперь задуйте свечу и загадайте желание.
Он задул свечу со второй попытки. Мисс Клинг тем временем приступила к своему обычному утреннему рассказу о том, что она вчера вечером видела по телевизору, и о многочисленных героях этих передач. Айра стоически переносил ее монолог и выполнение ею своих обязанностей - уколы, таблетки и (что было хуже всего) сюсюканье, как с младенцем, когда она помогала ему пересесть в кресло на колесах. Он ждал, когда наступит восемь тридцать. В восемь тридцать она уйдет по своим делам, а он сможет поехать на балкон.