– Расследование, проведенное в Великобритании, – уточнил Фицрой.
– «Ни в чем не повинными политическими деятелями», замешанными в расследуемом инциденте, – невозмутимо добавил Джиллеспи, – были два молодых ирландца, вооруженных десантным автоматом «Армалайт АР-15», тремя ручными гранатами и мощным девятимиллиметровым браунингом.
Фицрой застучал ручкой по столу.
– Я готов признать, сенатор, – заявил Джиллеспи, – что эти двое были наивными, но отнюдь не невинными жертвами. Позднее мы выяснили, что их подставили товарищи по ирландской республиканской армии.
– Сомневаюсь.
– Сомневайтесь в чем хотите, – отозвался Джиллеспи. – Доказательства неопровержимы. В попытке создать инцидент международного масштаба ИРА намеренно отправила этих мальчишек на смерть, как ягнят на заклание.
– Так вы признаете, что они были совсем молодыми?
– Сенатор, для людей нашего возраста половина населения мира кажется детьми.
Самптер усмехнулся.
Фицрой только нахмурился, услышав напоминание о своем возрасте.
– Если я в чем-нибудь и виновен, – добавил Джиллеспи, – так это в том, что стреляю лучше, чем эти двое молодых людей, которые пытались убить меня.
Резко повернувшись, Фицрой оглянулся на своего секретаря, который торопливо рылся в бумагах.
Слегка подавшись вперед, Редпас заговорила в микрофон, переданный Джиллеспи.
– Вас наверняка заинтересует тот факт, сенатор Фицрой, – ледяным тоном произнесла она, – что оружие, которое было в руках этих двух молодых ирландцев, приобрели на деньги, собранные в США.
Фицрой развернулся к Редпас.
– Большая часть этих денег, – продолжала она, – была безвозмездно передана ирландцам-республиканцам на северо-востоке США, составляющим самую стойкую часть ваших сторонников.
На лице сенатора вспыхнул густой багровый румянец.
– Другими словами, между мной и террористами существует связь! – прогрохотал он.
– Посол Редпас этого не говорила, – спокойно вмешался Джиллеспи. – Она всего лишь упомянула о двух конкретных фактах, предоставив другим делать выводы.
Фицрой гневно уставился на невозмутимого солдата.
Джиллеспи улыбался.
Наконец Фицрой перевел взгляд на молодого секретаря, предупредительно склонившегося над его плечом.
Восточный лоск помощника и отточенные манеры свидетельствовали о непомерных амбициях, изысканном воспитании и обширных семейных связях. Молодой человек смотрел на Джиллеспи так, словно ушам своим не верил.
Секретарь не сразу понял, что сенатор потрясает перед его лицом растрепанной пачкой бумаг. Наконец опомнившись, он нагнулся к боссу.
Прикрывая рот ладонью, Фицрой что-то прошипел вопросительным тоном. Беспомощное пожатие плеч секретаря было более чем красноречивым. Он взял бумаги Фицроя, покопался в них и указал еще на одно место.