А еще он слышал, как трещит лопастями вертолет, и выстрел. А потом нашел белый пушистый комочек, почти замерзший, однако. Схватил за шкирку, бросил под шкуры, закричал собакам «поть-поть-поть» и побежал за нартами навстречу Полярной звезде, под которой, по его разумению, находилось эскимосское стойбище с умершим или умирающим стариком Берданом, чей двухсотлетний путь оборвал он, почти мальчишка, чукча по имени Ягердышка…
Какой длинный сон… И вот ведь хочется проснуться, а не можется…
Теперь ему снился жар во всем теле. Как будто в шкуру засунули солнце. Причем солнце сначала было утренним и на небе, а потом спустилось и каким-то образом забралось внутрь и жарило, жарило….
А потом приснился запах костра. Он так и чуял его, втягивал ноздрями. А прежде, во младенческом возрасте, боялся огня, испытывал мистический ужас перед красными языками пламени, от которых исходил жар.
Почти как сейчас, подумал он, силясь проснуться. Но утро его мозга еще не наступило, тело и внутренности жарило еще отчаянней, и сквозь сон он рычал слегка на это неудобство. И это было — чувствование!
И только тут он проснулся.
Обычно как только он просыпался, то сразу же становился на лапы и открывал глаза.
Он встал на лапы и открыл глаза…
Насколько хватало взгляда, вокруг него простиралась без конца и края пустыня. Осыпались песком барханы, дрожал воздух, почти синее солнце нестерпимо палило, жаря бока.
Огромный белый медведь, почти в тонну весом, стоял посреди пустыни, широко расставив могучие лапы, с высунутым языком, с которого капала, растягиваясь, желтая слюна, и сквозь взгляд маленьких глаз его прорывалось безумие…
Молодой человек лет тридцати лежал на верхней полке купе жесткого вагона и несколько часов кряду пытался вспомнить, как его зовут.
Вернее всего сказать, он пытался вспомнить о себе все, что, естественно, знает про себя человек каждый.
Не только имя было забыто им, но и все прошлое, которое, конечно же, он имел, дожив до тридцати двух лет.
Отсутствие воспоминаний никак не пугало молодого человека, он просто лежал, положив под голову руки, и чуть напрягал мозг.
Локомотив пару раз свистнул, оповещая немногочисленных пассажиров о том, что близится ночь. «Однако неплохо бы чаю, — подумал потерявший память. — И как хорошо ехать в целом купе в полном одиночестве».
Молодой человек ловко спрыгнул с полки, включил свет и сделал несколько разминочных движений, запуская кровь быстрее. Его тело было обнажено до пояса, и сидящая на насыпи парочка заметила в проходящем составе его горящее окно.
— Ты смотри, — удивленно произнесла девица лет пятнадцати по имени Клара, снимая свою руку с шеи дружка. — Какое тело белое у мужика! Как сметана!