— Я задал вам вопрос.
Я взглянул на пятно света.
— Задали. С чем вас и поздравляю. — Я повернулся к Энджи: — Как ты?
— Запястья ноют, и голова тоже...
— А в остальном?
— Настроение в целом скверное.
Я опять устремил взгляд на пятно света.
— У нас скверное настроение.
— Надо думать.
— Твою мать!
— Остроумное замечание, — послышалось из-за пятна приглушенного света, и Недотепа с Шатуном негромко прыснули.
— Остроумное замечание, — эхом откликнулся Недотепа.
— Мистер Кензи, госпожа Дженнаро, — проговорил Тревор Стоун, — я даю вам слово, что не хочу причинять вам неприятности. Возможно, мне придется вам их причинить, но это будет против моего желания. Мне нужна ваша помощь.
— Да бросьте вы! — Я поднялся на неверных ногах, Энджи тоже поднялась и встала рядом.
— Если один из ваших остолопов подвез бы нас домой... — начала Энджи.
Я схватился за ее руку, так как меня качнуло к дивану, а комната немного накренилась вправо. Шатун ткнул указательным пальцем меня в грудь так легко, что я едва почувствовал касание, и мы с Энджи упали обратно на диван.
Еще пять минут, сказал я своим ногам, и мы сделаем новую попытку.
— Мистер Кензи, — предупредил Тревор Стоун, — вы можете опять пробовать встать, а мы можем легким толчком отправлять вас обратно на диван, по моим подсчетам, еще примерно в течение минут тридцати, так что расслабьтесь.
— Похищение людей, — сказала Энджи, — насильственное задержание... Вам знакомы эти термины, мистер Стоун?
— Да...
— Хорошо. Вы осознаете, что и то и другое является преступлением против федеральных законов, влекущим за собой суровое наказание?
— М-м... — промычал Тревор Стоун. — Госпожа Дженнаро и вы, мистер Кензи, хорошо ли вы осведомлены о том, что смертны?
— У нас были случаи, когда можно было это заподозрить, — сказала Энджи.
— Это мне известно, — сказал он.
Подняв брови, Энджи взглянула на меня. Я поднял брови ей в ответ.
— Но речь шла лишь о случаях и, как вы выразились, подозрениях. Отдельные разрозненные догадки. Однако сейчас вы оба живы, молоды и имеете веские основания считать, что будете топтать эту землю еще лет тридцать — сорок. Мир с его законами и установками, с его обычаями и непреложными карами за преступления против федерального законодательства имеет над вами власть, в то время как я ныне ему неподвластен.
— Это призрак, — шепнул я, и Энджи толкнула меня локтем под ребро.
— Совершенно верно, мистер Кензи, — сказал Стоун, — совершенно верно!
Желтое пятно света переместилось, метнувшись прочь от меня, и я заморгал в сменившей его темноте. Белая точка в ее середине, сделав кульбит, превратилась в оранжевые круги побольше, подобно трассирующим пулям, они замелькали перед моими глазами. Затем зрение мое прояснилось, и я увидел Тревора Стоуна.