— У меня ничего нет, — возразила Джеки. — Я пока что никому ничего не рассказала. И уж если я тебе доверяю, то ты тоже должен доверять мне.
— Это конечно, но только мне что-то не совсем нравится твой тон. Ты как будто угрожаешь мне, говоря, что ты пока что ничего не рассказала.
Она равнодушно пожала плечами. Орделлу всегда очень нравилось, когда она так делала.
— Рано или поздно, — сказала Джеки, — они все равно доберутся до меня и предложат какую-нибудь сделку в обмен на информацию. Сам знаешь. Может быть меня тогда даже и отпустят. Единственное, о чем нам с тобой действительно стоит поговорить, так это о том, что ты собираешься сделать для меня.
— Детка, но я же уже сказал. Я собираюсь нанять тебе адвоката.
В ответ она лишь покачала головой, все ещё сохраняя при этом редкостное хладнокровие.
— На мой взгляд, одного этого будет крайне недостаточно. Если я, скажем, заложу тебя, то меня отпустят на все четыре стороны. А если нет, то упекут за решетку.
— Вот как?...
— Так во сколько ты собираешься оценить мое молчание?
* * *
Макс открыл багажник своего автомобиля, который он припарковал у обочины недалеко от того дома, где жил Луис. Света ни в одном из окон не было. Ему понадобится фонарь. И ещё ружье, стреляющее шариковыми пулями из полицейского арсенала — лучший способ для того, чтобы нанести противнику мощный удар и в то же время самому уберечь руку от травм. Он не собирался убивать Луиса. Он хотел только сбить его с ног, надеть наручники, а потом сдать в полицию. Дом казался пустым и заброшенным; по земле вокруг был разбросан какой-то хлам. Подойдя к боковому входу со стороны гаража, Макс не без удивления отметил, что все стекла в окнах были целы. Макс взялся за ручку двери, попробовал навалиться плечом, а затем, отступив шаг назад, он со всей силы пнул её ногой, отчего дверь покорно распахнулась перед ним.
В доме стоял запах плесени.
Макс сидел в темной гостиной и ждал. По части ожиданий его можно было считать специалистом, экспертом с девятнадцатилетним практическим стажем. Ему приходилось вот так же сидеть в темноте, дожидаясь людей, не явившихся в назначенное время в суд, потому что они просто напросто забыли об этом или же, махнув на все рукой, решили удариться в бега. Целых девятнадцать лет жизни ушло на общение с неудачниками, с закоренелыми преступниками, время от времени выходящими на свободу, только за тем, чтобы в скором времени вновь угодить за решетку. И теперь ещё один из них, вот кем на самом деле был для него Луис: просто ещё один отъявленный негодяй, с которым судьбе было угодно свести его.