— Могу я принести свои искренние соболезнования по поводу вашей потери?
При этих словах сердце Рейчел болезненно сжалось. Гейбриел Тернан выражал сочувствие ее матери! Если бы не уверенность в обратном, то можно было подумать, что все это ей просто снится.
— Благодарю тебя.
Ответ матери прозвучал столь же холодно, как и предыдущие слова ее дочери. Серые глаза Лидии даже не посмотрели в сторону говорившего. Пожилая женщина не отрывала взгляда от бежевого с синим ковра под ногами.
Но кто— то ведь должен был сделать шаг навстречу. В конце концов, какого бы мнения ни была она об этом человеке, если ее мать потеряла второго мужа, он потерял отца.
— Прими и наши соболезнования, Гейб, — торопливо сказала Рейчел, чувствуя, что голос ее звучит хрипло и неровно, как будто она им давно не пользовалась.
В темном взгляде вновь повернувшегося к ней молодого человека не появилось и тени теплоты, выражение лица нисколько не смягчилось. Напротив, впечатление было такое, будто оно еще более посуровело и стало походить на обточенную ветром и дождем гранитную скалу.
— Очень великодушно с вашей стороны.
В этой гладкой фразе слышался зловещий подтекст. И по спине Рейчел пробежал холодок, напомнивший ей, как она боялась того дня, когда этот человек мог бы снова войти в ее жизнь.
— Теперь, когда с любезностями покончено, может, поговорим о деле? Какие распоряжения вы сделали по поводу похорон моего отца?
Моего отца… Больше ему ничего не надо было говорить. Эти два слова ясно показывали, насколько чужими считал их Гейбриел. Для него они были просто прихлебателями. И если раньше в этой маленькой гражданской войне, словно на смех называемой семейной жизнью, Рейчел целиком и полностью была на его стороне, то теперь превратилась в убежденную противницу. Кроме того, стоит Гейбриелу узнать всю правду, он возненавидит их еще больше.
— Тебе пришлось проделать долгий путь, — торопливо сказала она. — Ты, должно быть, устал. Хочешь чего-нибудь?
— Выпить кофе было бы просто замечательно.
Говоря это, Гейбриел лишь мельком взглянул в ее сторону. Его внимание было целиком сосредоточено на пожилой женщине, которая наконец— то подняла голову и смотрела на гостя с такой настороженностью, как будто перед ней находилась приготовившаяся к нападению ядовитая змея.
— Есть хочешь? — спросила Рейчел, направляясь к двери.
— Спасибо, нет, — ответил он таким тоном, будто обращался к одной из своих служащих. — Только кофе.
Выйдя из гостиной, Рейчел почувствовала себя так, словно из перегретой атмосферы сауны попала в сад, на свежий воздух, и только сейчас поняла, насколько тяжело далось ей пребывание там. Остановившись возле ближайшего открытого окна, она сделала несколько глубоких вдохов и только после этого смогла пойти в кухню.