— Шрамы со временем проходят, — горячо возразил он, — это не важно.
— Ты не видел моего лица, — снова повторила она терпеливо, с такой интонацией, словно разговаривала с маленьким ребенком, которому не дано понять многих вещей.
— Я убью этого подонка, — глухим голосом отозвался он, — убью.
— Не говори глупости, Денис.
— Это не глупости. Я его задушу, своими руками.
— Послушай, давай не будем об этом. В конце концов, все это теперь не важно. Я только хотела сказать тебе, Денис… Я не обижусь. Поверь мне, я не обижусь, если ты…
— Если я — что? — с дрожью в голосе потребовал он продолжения ее невысказанной мысли. — Ну, договаривай.
— Я не обижусь, если ты… Если мы расстанемся. Так будет лучше.
— Лучше? Так будет лучше? Для кого, черт возьми?
— Ты не видел моего лица, — в который раз глухим голосом повторила Саша.
— Саша! Неужели все то, что было между нами, больше не имеет значения? Неужели ты и правда так думаешь?
— Если бы это было так, я бы тебе не позвонила, Денис.
— Я приеду. Сейчас приеду к тебе, прилечу на самолете…
— Нет! Денис, пожалуйста, прошу тебя…
— И не проси. Ни о чем меня не проси, я больше не буду тебя слушать. Я две недели места себе не находил, ждал твоего звонка. Я не смогу больше ждать. Я хочу быть рядом, с тобой. Я должен быть с тобой, Саша.
— Ты думаешь, что сможешь?…
— Смогу? Черт возьми, я все смогу, я горы сверну, чтобы быть рядом с тобой!
— Теперь все изменилось.
— Ничего не изменилось. Ничего, слышишь! Да что за бред ты несешь, Сашка! Скажи, чего ты от меня хочешь?
— Я хочу, — медленно, после недолгой паузы, ответила Саша, — я хочу, чтобы мы расстались. Я хочу, чтобы ты больше не приходил ко мне, чтобы ты помнил меня такой, какая я была раньше.
— Не дождешься! — почти прокричал он в трубку с яростью в голосе. — Я буду рядом с тобой и буду любить тебя такой, какая ты есть. Ты не сможешь запретить мне этого, не сможешь, пока ты сама… Пока ты сама меня любишь.
Она очень долго молчала, Денису начинало казаться, что связь между ними оборвалась, но он почему-то тоже никак не мог выдавить из себя ни единого слова, элементарно произнести «алло», чтобы убедиться, что она все еще его слышит.
— Знаешь, Денис… — наконец услышал он ее голос, показавшийся ему немного чужим. — Только обещай мне.
— Все, что ты хочешь.
— Не надо… Не надо так. Не зарекайся. Подумай, прежде чем обещать. Обещай мне, что ты меня не обманешь. Что ты не будешь притворяться, жалеть меня…
— Я буду тебя жалеть, — тут же оборвал он ее, — обязательно, буду. И я не считаю это чем-то противоестественным и недопустимым.