— Уголовниками были.
— Все четырнадцать?
— Все четырнадцать.
— И он их один?
— Похоже, что один.
— А ты ничего не путаешь?
— Как же тут спутаешь, когда министр нас по этому поводу чуть не час в хвост и в гриву склонял!
— Ты документы лично сам видел?
— Видел.
— Ну и что?
— То самое! Пять убиты тупыми, тяжелыми предметами, остальные застрелены из двух пистолетов. Один пистолет найден. На нем отпечатки пальцев Иванова. Который еще по двум делам проходит и о котором ты меня спрашивал.
— А мне нельзя на те документы взглянуть? Хоть одним глазком.
— А тебе что, моего слова недостаточно?
— Достаточно. Но хотелось бы лично.
— Лично не получится. Дела Иванова теперь под контроль министра взяты. Так что доступ сильно ограничен.
— А ты посмотреть можешь?
— Я могу.
— Тогда узнай, сколько на нем всего потерпевших висит. Если от самого первого до последнего.
— А это и смотреть не надо. Я так скажу. Пятеро на Агрономической. Один и четверо на Северной. Четырнадцать в поселке Федоровка. И еще, возможно, трое раньше, если судить по пистолету. Впрочем, те трое могут быть не его. Просто и тут и там использовался один пистолет.
— А почему ты считаешь, что это он всех? Один...
— Это не я считаю. Это следователи считают. Исходя из существующей доказательной базы — актов экспертиз, свидетельских показаний, отпечатков пальцев.
— Его пальцы?
— Его. По всем четырем эпизодам. На стенах, на мебели, на пистолетах, на трупах, на напильнике, которым он зубы спиливал...
— Кто он, этот Иванов?
— Рядовой инженер какой-то занюханной лаборатории.
— Я не про это. Кто он на самом деле?
— Не знаю. Судя по биографии — никто. А если по количеству потерпевших и способам их умерщвления — отечественный Джек-Потрошитель.
— И что, никаких зацепок?
— Никаких.
— Совсем никаких?
— Совсем. Кроме разве пистолета.
— Какого пистолета?
— Из которого он шлепал потерпевших на Северной. А до того то ли он, то ли еще кто угробил троих человек несколько лет назад.
— Ну и что с того?
— Только то, что тот пистолет был похищен со складов военной разведки. И еще то, что трое потерпевших, убитых несколько лет назад из того пистолета, тоже служили в военной разведке. В ГРУ.
— Ты хочешь сказать... Ты хочешь сказать, он грушник?
— Я ничего не хочу сказать. Ты спросил — я ответил.
— А следствие что по этому поводу говорит?
— Следствие по данному поводу молчит. Следователям не до прошлых мертвецов. Им свежих трупов хватает.
— А как ты сам думаешь? Если без протокола?
— Если без протокола, то вполне может быть. По гражданским делам такое количество трупов редкость. А по военным — в самый раз. Они привыкли у себя мертвецов взводами и ротами исчислять.