Рядом зашевелился Валериан Христофорович.
— А ну — не возись! — прикрикнули на него. — Не то счас пристукнем!
Мишель, чуть повернувшись, скосил взгляд в сторону. Увидел сплющенное, прижатое к половицам лицо Валериана Христофоровича. Его обращенный к нему страдальческий взгляд...
— Теперь все, теперь, сударь, нас непременно прибьют! — тихо, одними губами, прошептал Валериан Христофорович.
И ведь верно — прибьют! Непременно прибьют! До смерти! Вот прямо теперь!
И зачем только они сюда заявились!.. Да еще втроем?..
Зачем?!
Думала Дуня, как в девках была, за хлопца хорошего выйти да свадебку на весь честной мир сыграть...
Вот и сыграла!..
Уж знать она не знала и ведать не ведала, что станет мужем ей сам персиянский шах Надир Кули Хан! Да только чему тут радоваться, коли не одна она у него! Разве муж он ей, коли у него, у нехристя, кроме Дуни, другие жены имеются да еще тыща душ наложниц, с коими он, как с женой богом данной, спать ложится! Разве о том она в девках мечтала? Пусть ковры кругом златотканые да парча с каменьями драгоценными, а все одно клетка это — хошь и золотая! И чему только товарки ее завидуют?
— А тому, — шепчет ей наложница, что, как Дуня, тоже по крови своей русская. — Что была ты рабыня, а ныне стала женой господина нашего, и по закону их басурманскому, коли родишь сына, то станет он наследником шаха! И ежели так случится, что иные его сыновья, что до того на свет появились, вдруг сгинут, то, как шах помрет, станет сынок твой правителем Персии, что на полмира от моря Каспия до океяна, Индию омывающего, раскинулась!
Неужто?.. Вот ведь как может обернуться!..
— Да только как ему царем персиянским стать, когда у шаха детей без счету? — дивится Дуня.
Смеется наложница. Да невесело.
— Раньше-то еще боле было, да только любимая жена Надир Кули Хана, что до тебя была, всех их извела, смерти предав, желая через то своих детей на трон персиянский вознести!
— Как так? — всплеснула руками Дуняша.
— А так!.. Сговорила евнухов да нянек со служанками, золотом их осыпав, чтоб отравили они всех детей пола мужеского, покуда те восьми лет не достигли.
После-то, как они подрастут, их из гарема на мужскую половину удалят, как до них там добраться?
Служанки яду принесли да все исполнили, как велено было, отчего младенцы все в одночасье околели. Лекарь после их смотрел, да правду открыть побоялся, сказав, что мор средь них случился.
Слушает Дуня, да не верит. Как мог бог такое злодейство допустить!?
— И где она теперь? Смеется зло наложница...
— В кувшине с пауками ядовитыми, коим сама подобна была! Господин наш светлый Надир Кули Хан после новую жену к себе приблизил, и та, прежней страшась, донесла шаху, будто бы она замыслила его трона и жизни самой лишить. Да чтоб поверил, пузырек с ядом в одежды ее спрятала. Пузырек нашли, и шах в тот же день приказал злодейку и детей ее казни предать!