«Она, а кто же еще?» — раздраженно подумал Алексей.
— Что ты имеешь в виду под словом «она»?
Анна Сергеевна не ответила, помолчала некоторое время, а потом снова спросила:
— Ты ее любишь?
— Не знаю. — Голос куда-то пропал. — Наверное.
— Сколько же ей лет?
— Джульетте вообще четырнадцать было, — сказал он невпопад, в тот же миг почувствовав, что ни к чему было так отчаянно защищаться.
— Я знаю. Ты ужинать будешь?
— Не хочу, мам, спасибо.
— Ничего не ел весь день. Пойди хоть с отцом поздоровайся. Со вчерашнего дня не видел.
— Сейчас пойду, поздороваюсь.
— Может, хоть чаю выпьешь?
— Выпью.
— Ну приходи на кухню.
Она вышла, оставив рисунки на столе сложенными почти аккуратной стопкой. Оставалось только взять эту стопку в руки и запихать поглубже в ящик письменного стола вместе с газетой.
— Мам, ты занавески постирала? — спросил он, заходя в кухню. — Привет, папа.
— Постирала. Только они еще не высохли. Висят на балконе, а что?
— Да ничего, так просто. Мне никто не звонил?
— Нет, не звонил. — Мать бросила на него короткий взгляд, по которому он сразу догадался, что сейчас-то она думает точно уж не о Людочке.
Двери автобуса должны были вот-вот захлопнуться. Алексей сделал последний рывок, втиснулся-таки в густую толпу, получив по спине внушительный удар ребром закрывшейся с усилием дверцы. Вздохнул облегченно.
— Куда это вы, молодой человек, так торопитесь? — послышался голос сверху.
Алексей поднял глаза и увидел прямо перед носом внушительных размеров женскую грудь, полностью скрывающую лицо немолодой, судя по голосу, женщины, стоящей на ступеньке сверху. Он снова уставился себе под ноги, ответив женщине без лица, что торопится в школу.
— Что-то не похоже, что вы в школе учитесь.
«Господи, она что, решила таким образом знакомство со мной завязать?» — с досадой подумал Алексей. Настроение было поганым — он бы сейчас к черту послал саму Синди Кроуфорд, не говоря уж о женщинах менее привлекательных.
— Я вас практически не вижу, женщина. Поэтому не могу с вами разговаривать, к сожалению.
— Не надо со мной разговаривать. Вы проезд оплатите и молчите себе дальше.
Алексею даже извиниться захотелось. Он молча достал из кармана смятую десятку, протянул не глядя наверх, получил пригоршню медных монет и талончик. Запихнул сдачу в карман, почувствовал, что женщина постепенно удаляется, и вздохнул облегченно. Минуту спустя снова достал из кармана уже смятый талончик, расправил.
«Конечно же. Ничего другого и ждать не следовало», — подумал он без эмоций. И с чего это вдруг вспомнилась дурацкая детская привычка складывать цифры на билете? Одна половинка в сумме давала двойку, другая — аж девятку. Даже приблизительно несчастливый. Если рассуждать логически, столь большая разница в сумме определенно указывает на то, что билет обещает несчастье. «Нужно будет обязательно выкинуть его по дороге, — усмехнулся Алексей, — не забыть бы. Вот мегера тетка, и чем я ее так обидел?»