Через два дня Абу-Селим-эфенди с тремя сотнями янычар, в азямах, разодранных аракскими камышами, скакали к Эрзуруму. Они были единственными воинами, уцелевшими в страшной сече. Потеряв коврик, Абу-Селим на песке вознес молитву аллаху и поклялся отомстить виновнику своего позора страшной местью.
А Георгия Саакадзе уже ничто не могло остановить; объединив иранское войско, он стремительно перешел турецкую границу.
Так были взяты у Оттоманского государства Ереван, Эчмиадзин, Баязет, Маку, Назак, Кизил-килис, Кагызман и обширные земли от реки Занга до Карсчайи.
Саакадзе трезв после недельного пира. Он смотрит на присланное шахом Аббасом копье с изумрудным наконечником. Теперь он – «Копье Ирана» и обязан пойти на усмирение восставших кахетинцев.
Даутбек угадал. Дато сидел на тахте, обвязанный мокрым платком. Напротив, за квадратной доской, сидела Хорешани.
Было за полдень. Никто из «барсов» не показывался.
– Спят, – вздохнула Хорешани, – наверное, по буйволиному бурдюку в себя влили.
– Знаешь, Хорешани, я теперь боюсь крепко думать. Куда ведет наша борьба? Мы, как дураки, за перса деремся. Вот опять вернулись с неслыханной победой. Сколько за два года рисковали? Сколько раз приходили в отчаяние? Как часто могли быть вздернутыми подозрительным шахом или заколотым из-за угла прозревшим Абу-Селимом-эфенди. Какая страшная игра, и все для чего?.. Недельный пир, а у меня, кроме головной боли, ничего не осталось.
– От головной боли у тебя мысли скучные, Дато! Что плохого в уничтожении врагов? А разве султан менее опасный враг, чем шах? Но если действуете не во имя возмездия и справедливости, то знай – вы все предатели! Только, думаю, Георгий делает все для возвращения в Картли. О пресвятая дева, какой страшный путь!
Дато взволнованно склонил голову, он тоже так думал. И думали ли иначе «барсы»?
Даутбек вертел в руках золотое копье с изумрудным наконечником.
Георгий Саакадзе крупно шагал между стеной, обвешанной оружием, и большим окном, выходящим в сад.
– …Не отпустит и теперь, – продолжал разговор Даутбек, – половину Картли переселил в Иран, а тебя отпустит? Георгий, я видел картлийские и кахетинские рабаты.
– Шах обещал землю и хозяйство раздать, – Саакадзе хмуро поправил меч крестоносцев.
– Не верь персу: не раз обманывал. – Даутбек вонзил в мутаку изумрудный наконечник. – раздаст тому, кто через мечеть пройдет. А пока народ решится менять Христа на Магомета, половина умрут с голоду. Я, по твоему желанию, проехал Ферейдан, был в Офусе, Буине, Думми, Кемере, Одегуне, был и в «Верхней и Нижней конюшне». Там на голую землю брошены наши грузины. Глазам больно смотреть на такую бедность.