— Генри, не надо, — умоляла Рейчел. — Лоретта, не открывай дверь. Если им нужна женщина, пойду я.
— Ты им не нужна, — резко ответил Генри. — Кто-то из них на днях высмотрел Лоретту у реки и пришел за ней. Они пристрелят тебя сразу.
Рейчел резко повернулась к мужу.
— Эта девушка дочь моей сестры. Я никогда не прощу тебя, если ты пустишь ее туда.
— Тебе не надо этого делать, Лоретта, — уговаривал Том. — Есть кое-что похуже смерти, и это как раз такой случай.
Лоретта замерла в нерешительности. Затем дверь заскрипела на кожаных петлях и чуть приоткрылась. Луч солнца осветил ее лицо. Она шагнула за порог. Пусть лучше я, чем кто-нибудь другой. Еще один шаг. Пусть лучше команчи возьмут меня, чем Эми. Теперь, после первых нескольких шагов, это уже не казалось таким трудным. Она сделала глубокий вдох и вышла на крыльцо. Дверь захлопнулась, и засов со стуком встал на свое место. Путь назад был отрезан.
Глядя на нее непроницаемым взором синих глаз, воин на черном жеребце заставил животное сделать шаг вперед. Этим взглядом он пригвоздил ее к тому месту, где она стояла. В течение времени, показавшегося ей вечностью, он изучал ее, не двигаясь, не произнося ни слова, и не опуская копья.
Мужество Лоретты испарилось, и сильная дрожь пробежала по телу. Он заметил эту дрожь и окинул девушку взглядом с ног до головы. Он уделил внимание бедрам, задержав взгляд с оскорбительным презрением, затем переместился выше, к груди. Унижение жгло ее щеки.
— Кимах. — Он произнес это слово с шипением, но в ее ушах оно прозвучало резко, как винтовочный выстрел, сотрясая воздух. Лоретта подпрыгнула, смятение и безумный страх исказили черты ее лица. Она не знала языка ко-манчей и не имела никакого представления о том, чего он хотел от нее. Она только понимала, что он убьет ее, если она рассердит его. Ее дрожащие колени ударялись одно о другое со звуком, подобным барабанной дроби. Его губы скривились в ухмылке. — Иди вперед, чтобы команч мог рассмотреть тебя.
Не чуя ног под собой от страха, Лоретта споткнулась на ступенях крыльца, чуть не упала, но сумела удержаться на ногах. По коже у нее бежали мурашки от взглядов двухсот человек, наблюдавших за нею. Когда она приблизилась к команчу, он отъехал в сторону. Конусообразные медные колокольчики сверкнули на фоне кожаных мокасин. Его взгляд был осязаем, словно дотрагивался до нее.
— Подними свое лицо, женщина.
Она запрокинула голову, стараясь придать лицу выражение безразличия. Он возвышался над нею, подобно башне, сидя верхом на коне. Легкий ветерок отбросил темные волосы назад, обнажая узкий шрам, тянувшийся от правой брови до подбородка. Белоснежные зубы сверкали, когда он говорил.