— Мне в голову пришла отличная мысль, — медленно проговорила она. — Если бы я была поумнее, Дэнни, то наняла бы частного детектива, как это сделала Элен. И хорошего детектива.
— Зачем?
— Но думаю, вы не захотите работать одновременно на двух клиенток. — Она едва слышно вздохнула. — Это, наверное, несовместимо с вашими моральными принципами.
— С моими принципами? — несколько изумленно повторил я. — Моя мораль совмещается с чем угодно. Ради денег я привык жертвовать всем... то есть почти всем.
Наманикюренный пальчик нетерпеливо забарабанил по округлому колену, в то время как темные глаза подсчитывали, какую выгоду принесут ей следующие три монетки, после того как я с готовностью проглотил первую.
— То, что я сейчас скажу, Дэнни, должно остаться строго между нами, — тихо заговорила она. — В случае чего я просто откажусь от своих слов.
— Согласен.
— Меня шантажируют.
— И какую требуют сумму?
— Речь идет о большом проценте, в случае если я когда-либо получу акции. — Голос Элейн дрогнул. — Кроме денег есть и кое-что еще, к примеру алиби.
— Значит, Дюваль?
— Кто же еще?
— Выходит, его алиби действительно подстроено?
— Он позвонил мне после вашего разговора с ним и сказал, что вы наверняка станете расспрашивать меня. Поэтому было бы лучше, если бы я дала нужные ответы...
— И вы дали такие ответы.
Элейн провела рукой по густым черным волосам.
— Вы должны понять меня, Дэнни. Я не могу не подтвердить его алиби, иначе он опозорит меня.
— Понятно. Но чем он смог так запугать вас?
— Фотографиями, — ответила она глухо.
— Фотографиями? Как банально!
— Дюваль — профессиональный фотограф. — В ее голосе звучала горечь. — Он настоящий фокусник в своем деле.
— Значит, вы боитесь за свою репутацию? — спросил я с сомнением.
— Дэнни, — Элейн попыталась улыбнуться, — неужели вы так наивны? Ведь Элен рассказала вам, почему ее отец оставил такое завещание?
— Несколько лет вы проработали в качестве помощницы мистера Ричмонда. Элен предполагает, что вас связывали не только деловые отношения.
— И она не ошибается в своем предположении, — безжизненно ответила Элейн. — У него был летний домик в Роклен-Каунти, мы туда уезжали вдвоем по уик-эндам. Мы были уверены, что об этом никто не знает, но Дюваль пронюхал об этом в один из своих визитов в Нью-Йорк. Он вмонтировал в нашем домике камеру и снимал на инфракрасную пленку.
— И с какой целью этот достойный джентльмен шантажирует вас? — поинтересовался я. — Ведь старик Ричмонд умер восемь месяцев назад.
— Вы знаете условия его завещания, — вздохнула Элейн. — Элен наймет целую армию адвокатов, если в конце года выяснится, что она должна передать акции компании мне. Можно представить, что произойдет, если она предъявит эти фотографии в суде. Мои снимки будут красоваться во всех газетах.