Любка хохотала в голос, и Надежда, представив, как бедного Михалыча чуть не отправили в холодильник, не смогла к ней не присоединиться.
Тетя Дуня окончательно обиделась и смотрела злобно.
— Сейчас-то сторож пришел в себя, помощь ему оказали? — обратилась к ней Надежда.
— Оказали, — буркнула тетя Дуня. — Если бы труповозка утром не приехала, может, и не очухался бы.
— Много народа с аварии ночной привезли? — спросила Надежда, чтобы сменить тему.
— А ты откуда знаешь про аварию? — остервенилась тетя Дуня. — А говоришь — спала, ничего не слышала…
Надежду спасла старшая медсестра, которая вызвала тетю Дуню по хозяйственной надобности.
После завтрака, обхода и процедур Надежда незаметно сунула добытую с помощью Венечки косметичку в карман халата и удалилась в туалет. Закрывшись в кабинке, она с замиранием сердца открыла косметичку. На первый взгляд в ней не было ничего криминального, обычный набор дамских мелочей: носовой платок, пудреница, тюбик помады, а также круглая пластмассовая коробочка, на которой было написано по-немецки.
Немецкого Надежда не знала, но разобрала несколько слов — в коробочке, судя по надписи, находился крем для рук. Очень осторожно она отвинтила крышку. Там и был крем. Надежда рискнула еще понюхать — пахло косметикой, ничего подозрительного. Вздохнув, Надежда завинтила коробочку и снова перебрала вещи. Она открыла также пудреницу и тюбик помады — нигде ничего подозрительного, все самое обычное. Больше в косметичке ничего не было — ни документов, ни записочки, ни билета на поезд, ни чека из магазина. Она потрясла пустую косметичку, заглянула за подкладку, проверила швы — и отступила. Нигде ничего.
Надежда аккуратно собрала все косметические принадлежности, закрыла косметичку, сунула ее в карман и вышла из кабинки.
Не может быть, чтобы девица спрятала никому не нужную косметичку. Определенно, что-то в ней есть важное. И Надежда обязательно выяснит, что это может быть. А пока… Надежда подумала немного и осторожно открыла дверь крошечного чуланчика, где тетя Дуня хранила ведра, тряпки и порошок. Там, в стенном шкафу, стояла стопка старых больничных суден с отбитыми краями. Надежда пожала плечами, удивляясь, кому они могут быть нужны, но рассудила, что если не выбросили их до сих пор, то в ближайшее время никуда они не денутся. Она засунула было косметичку в самое верхнее судно, для этого пришлось встать на перевернутое ведро, и выскользнула из чуланчика, но, пройдя несколько шагов по коридору, отчего-то передумала, вернулась в чулан и перепрятала косметичку в списанный автоклав, который притулился тут же, в углу чулана. Уж в автоклав-то точно никто не полезет!