— А с чего вы взяли, что у меня есть доказательство?
— А иначе зачем бы вы вернулись? Ну, рассказывайте, я вас внимательно слушаю.
И спрячьте же наконец револьвер, а то Саенко на кухне волнуется.
— Распустили вы Саенко, — буркнул Борис, но револьвер убрал, потому что Горецкий нисколько его не боялся.
Открылась дверь, и Марфа Ипатьевна внесла на подносе графинчик водки и немудреную закуску. Бесшумно накрыв на стол, она удалилась, обменявшись в дверях взглядом с Борисом. Глаза её блестели по-молодому. Увидев топтавшегося в дверях Саенко, она низко наклонилась, чтобы скрыть улыбку.
Мужчины выпили, после чего Борис откашлялся и рассказал Аркадию Петровичу про то, как он нашел под кроватью в гостинице “Париж” карточку с адресом кофейни Сандаракиса, как встретился в кофейне с Исмаил-беем и как того убили прямо, можно сказать, у Бориса на глазах.
— Исмаил-бей работал на англичан, перед смертью он успел мне только сказать, что это он послал Махарадзе со списком в Феодосию, и что тридцатого июля Махарадзе сел на пароход “Пестель”, который курсирует между Феодосией и Батумом.
— Ну, и дальше? — Горецкий внимательно смотрел на Бориса через пенсне.
— Дальше Исмаил-бея убили, а я, волею случайности, спасся из того подвала, где пытались подставить меня, как и здесь, в Феодосии.
— Убийцу Исмаил-бея не нашли? — живо спросил Горецкий.
— Нашли, — медленно ответил Борис. — Вам придется поверить мне на слово, потому что подробности я рассказывать не буду. Убийца выдал себя неосторожным словом. Его нашли и наказали.
— И кто же это сделал? — прищурился Горецкий.
— Это сделал я, — ответил Борис. — Я зарезал его вот этим ножом.
— Отличная сталь! — заметил Аркадий Петрович. — Но позвольте поинтересоваться, кто же убил Исмаил-бея?
— Некий господин Вэнс.
— Как вы сказали? — встрепенулся Горецкий. — Вэнс убит?
— Вне всякого сомнения, — невозмутимо ответил Борис.
— Вэнс — в Батуме личность известная, — бормотал Горецкий.
— И у него в бумажнике я нашел вот это письмо, — продолжал Борис, держа открытку в руках, но не давая её Горецкому. — А теперь, Аркадий Петрович, давайте заключим соглашение. Я отдаю вам это открытое письмо, на котором вы сможете опознать почерк предателя, служащего в контрразведке, а вы мне — мой паспорт. И ещё вы сообщаете мне сведения о местонахождении моей сестры Варвары Ордынцевой. После этого мы с вами сердечно прощаемся, и каждый начинает заниматься своим делом: вы — выводить на чистую воду предателя, а я — искать сестру.
— Видите ли, в чем дело, голубчик, — Горецкий не отрывал взгляда от письма, — о местонахождении вашей сестрицы мне ничего не удалось выяснить. Как в воду канула. И семейства этого, Романовских, что якобы её взяли на попечение, нет в Крыму, и куда делись — неизвестно. Послал я запрос в Одессу — возможно, туда их занесло. Так что у меня к вам предложение, — Горецкий оторвал глаза от письма и поднял их на Бориса, — давайте с вами сотрудничать временно, пока ответ из Одессы не пришел.