Вэнс, выйдя из флигеля, увидел, что на улице стемнело, и сообразил, что в темноте его белый колониальный сюртук будет слишком заметен, поэтому он решил вернуться в комнату Морли, пересидеть там до ночи, переодеться, а потом уходить, когда все вокруг успокоится.
На долю секунды раньше, чем шнурок успел затянуться, Борис, забросил нож за плечо и полоснул наугад, стараясь попасть в руку, которая держала шнурок. Очевидно, ему это удалось, потому что сзади послышалось: “Шейс-с-с!” — как будто шипела разъяренная змея.
Бог ли решил в этот раз позаботиться о жизни Бориса, либо же господину Вэнсу изменила его всегдашняя сноровка, но он на миг выпустил из порезанной руки шелковый шнурок. Этого мига Борису было достаточно, чтобы обернуться, вскочить на ноги и с размаху всадить широкий немецкий нож Вэнсу прямо в живот. Закаленная сталь вошла в человеческую плоть, мягко преодолевая упругое сопротивление.
Борис подержал в руках нож, потом отпустил его и оттолкнул от себя тело Вэнса. Тот упал на пол уже мертвым. Борис поглядел на его лицо, на остатки грима, из-под которого выглядывали рыжие волоски, и повернулся к Лизе. Она глядела на Бориса открытыми глазами, в которых не было жизни. Она умерла.
Борис посидел немного возле девушки, потом прикрыл ей глаза, поцеловал в лоб и перекрестил Он переложил её на постель и закрыл покрывалом. Вряд ли англичане пригласят священника, но похоронят все же, не бросят так.
Затем Борис подошел к Вэнсу и посмотрел на свои руки. Вот этими руками он только что всадил нож в живого человека. Борис вспомнил это ощущение, когда нож мягко входил в тело. Он, Борис, стал убийцей…
И ничего, у него не случилось обморока, его даже не тошнит, как тогда в море, когда он пристрелил анархиста. Мало того, если бы понадобилось, он зарезал бы Вэнса ещё раз, без колебаний.
М-да-а, очевидно, после смерти Лизы он стал другим человеком. Но сейчас некогда заниматься самокопанием. Плохо одно: Вэнс убит, а это была единственная связь с турками. И теперь Борис так и не узнает, кто же предатель, как зовут турецкого агента, что служит в деникинской контрразведке. Хорошо было бы Вэнса допросить, но он не дал Борису времени.
Борис расстегнул сюртук на мертвом теле и вытащил из кармана бумажник. Так, английский паспорт на имя Морли, это он взял здесь, а вот и бумаги самого Вэнса. Удостоверение итальянского коммерсанта, тут что-то по-грузински. Среди множества визитных карточек и разных бумажек Борис нашел почтовую открытку. Написана она была по-русски, и это привлекло его внимание. Борис поднес открытку ближе к свету. Характерным, необычным почерком, с сильным наклоном влево на открытке было написано: