Всякое сравнение далеко от оригинала, особенно если оно снaбжeнo известным эпитетом: «русская Мата Хари», «русская Агата Кристи», «второй Чадаев мой Евгений»… etc. Мата Хари (Маргарет Гертруда Целле) была типичной шпионкой. Мура Закревская-Бенкендорф-Будберг всего-навсего принадлежала к числу тех, кого дипломаты называют «агентом влияния», и служила информатором двух (как минимум) разведок. Но все же некоторое сходство между двумя дамами имело место быть. Во-первых, они беззастенчиво использовали — сознательно и бессознательно — свою женскую привлекательность, а иногда расчетливо продавали себя. Во-вторых, они — вот тут-то уж совершенно бессознательно! — свято следовали тому совету, который великий маэстро разведки Лоуренс Аравийский давал своим ученикам: «Вам придется чувствовать себя как актеру, играя свою роль днем и ночью в течение ряда месяцев, не зная отдыха и с большим риском». Да уж, актерствовать, что одной, что другой, приходилось денно и нощно!
Кстати сказать, Мура была знакома с сэром Томасом Эдвардом Лоуренсом в пору его высшей славы. Самое смешное, что это было светское знакомство, и всеведущий разведчик даже представить не мог, что перед ним стоит не просто бывшая любовница его приятеля Локкарта и новая фаворитка великого Уэллса, но и коллега, так сказать, по бизнесу. Ну а у Муры вообще были самые неожиданные знакомства… в этом-то и состояла ее ценность для Локкарта, это и заставляло его постоянно поддерживать с нею хорошие отношения — именно это, а вовсе не ностальгия по былой любви. Зато ностальгия была движущей силы ее жизни…
Но об этом тоже чуть ниже. Еще пару слов о сходстве Маты Хари и Муры Будберг. Если бы какой-нибудь следователь задал им сакраментальный вопрос:
— На кого вы работаете? — обе, не замедлив, ответили бы:
— На себя.
Мата Хари работала на себя ради денег и своих любовников. Мура — чтобы выжить.
Это было для нее очень ёмкое понятие, если учесть, что Янеда, родовое имение ее мужа под Ревелем[1] , была сожжена вскоре после революции мужиками, обезумевшими от свободы, которая теперь была «эх, эх, без креста», Ивана Александровича Бенкендорфа те же мужики убили, а детей, сына Павла и дочь Танечку, увезла в Ревель их гувернантка по прозвищу Мисси. Там они прожили несколько лет, пробавляясь малыми щедротами бенкендорфовских родственников, однако за скудость вспомоществований их осуждать не стоит: время стояло слишком тяжелое, каждый спасался в одиночку, и, при любом раскладе, именно остзейские бароны помогли Павлу и Тане выжить: ведь родимая маменька их, строго говоря, бросила на произвол судьбы.