— И молод Данилка?
— Да нет, я бы не сказал, — замялся хозяин.
— Какого твой постоялец чина-звания? — поинтересовался я. — Неужто он из простых?
— Не знаю, — смутился Ваня, опорожнив еще одну рюмку. — Не кажется мне так, хотя он и вид делал. Не изъясняются так простые, да с барынями романы не крутят!
— Каков твой Данила из себя?
Хозяин задумался, зачесал в затылке, заерзал на ветхом стуле и, наконец, выговорил, все еще сомневаясь:
— Да никакой, — он пожал плечами. — Словно мышь серая, — и вдруг спохватился. — Глаза у него черные, маленькие такие, все время бегают. И одевается он сроду в черное, как сам сатана, — хозяин перекрестился.
«Ну и ну»? — изумился я. — Ничего себе мышь! В этот момент взгляд мой упал на маленький деревянный столик, примостившийся у окошка. На нем я заметил табакерку.
— Покажи-ка! — приказал я Ивану. — Тоже твоего постояльца?
— Ага, — согласился он и покорно принес мне занимательную вещицу. И невооруженным взглядом было видно, что принадлежит она человеку состоятельному. Я вспомнил, что Пульхерия любила табак, однако этот был совсем другой марки. Продавался такой на Фонтанке в магазине у Жукова. Сей факт я решил приметить. Мало ли? А портретец-то уже складывался! Хотя я еще и не знал, чей именно!
— А сейчас где Данила твой находится?
— В Москву подался, — ответил Иван.
— Это он тебе рассказал?
— Не-а, — замотал головой хозяин. — Я из разговора подслушал, в прошлый визит Пульхерии.
— Ушлый ты малый! — сказал я с невольным восхищением.
— На том и стоим, — гордо ответил Ваня, доканчивая бутылку.
Итак, все дороги ведут нас в Рим, то есть… в Москву. Там и будем разыскивать Гастролера вместе с таинственным незнакомцем.
— Я вам еще кое-что показать могу, — вдруг воодушевился Ванюша. — Конечно, за дополнительную плату!
— Что именно? — заинтересовался я.
— Письмецо, — Ваня достал из-за пазухи конверт и за— махал им у меня перед носом.
— Чье? — у меня сердце так и заколотилось в предвкушении. Неужели тетя Пульхерия столь легкомысленна?
— А вы как думаете? — хозяин снова заулыбался, убрал со стола пустую бутылку и лукаво подмигнул мне хитрющим глазом.
За окнами рассеялась мгла, и луч света упал сквозь кретоновые занавески.
— Неужели недавней гостьи? — полюбопытствовал я, так и не сумев скрыть восторга.
— Умный вы барин, страсть какой умный! — присвистнул захмелевший Ванюша. — Ну все наперед знаете, — продолжал распинаться он.
— Твоими бы устами да мед пить! — усмехнулся я. Лесть на меня обычно не действовала. — Чего хочешь за письмецо-то?
— Ну, — замялся Иван. — Не знаю…