— Я думал, он вообще не вернется.
— Ну ты даешь! — обиделся мой шофер. — Я же тебе сказал, что ему можно доверять.
Моему парикмахеру я тоже мог доверять. Среди белогвардейцев, бежавших когда-то из России в Париж, он один из немногих, кто не настаивает, что до революции был великим князем. Он говорит, что был парикмахером, да так парикмахером и остался. Его мастерство, правда, со временем несколько поблекло из-за появившейся дрожи в старческих пальцах. Он проницательно заметил, что было бы разумнее подкорректировать не меня, а фотографию в паспорте. Но все же он взялся за дело и побрил меня, оставив на верхней губе щеточку для придания мне сходства с месье Морнэ и с помощью карандаша для подводки бровей придал усикам более отчетливые очертания. Он зачернил мои волосы и даже предложил выбрить на темени залысины, но в итоге мы решили, что бритая голова совсем не похожа на лысую, поэтому вместо того, чтобы лишить себя немного волос, я пририсовал их на плешь месье Морнэ.
Больше изменить свою внешность я навряд ли мог. Мастеровитые изготовители паспортов, вооруженные необходимыми инструментами и многолетним опытом, способны творить чудеса. Я знаю двух таких виртуозов — одного в Афинах, а другого на Манхэттене, но в Париже у меня не было ни возможности, ни времени кого-то искать. Эти художники-паспортисты играючи исправили бы и рост, и вес месье Морнэ, так чтобы его приметы соответствовали моим физическим данным*. Теперь же мне приходилось уповать на вероятность того, что задерганный инспектор службы пограничного контроля не станет долго изучать фотографию в паспорте и сверять ее с моей физиономией.
Поздно вечером того же дня я покинул Париж. Другой алжирский репатриант, но в том же «ситроене», довез меня до аэропорта Орли. На мне был недорогой неброский костюм, чей жуткий покрой подтвердил для меня правоту европейцев, которые предпочитают шить на заказ или подгонять одежду строго по мерке. Тем не менее, даже этот мешковатый костюм оказался куда удачнее для моей новой роли, нежели рабочая одежда сборщика яблок, которую я тоже прихватил с собой в чемоданчике из кожзаменителя…
Я вылетел рейсом на Цюрих через Женеву и на следующее утро пошел в цюрихский «Банк Лье», где у меня открыт номерной счет для валюты, которую я не имею возможности ввезти легально в Штаты. Я проверил текущий баланс и выяснил, что на счету имеется пятнадцать тысяч швейцарских франков, что соответствовало трем с половиной тысячам долларов США.
Я попросил клерка еще раз проверить баланс, и он подтвердил мне ту же самую сумму. Трудно было поверить, что я потратил так много за такой короткий срок. В мире существует масса движений за свободу и независимость, которым я оказываю посильную материальную поддержку, и создавалось впечатление, что я поддерживаю их с куда большим рвением, чем следовало.