— Да ты же, Анри, не можешь спокойно пройти мимо девушки, если еще не знаком с ней. Я вообще удивляюсь, как ты еще добираешься домой после оперы, ведь на твоей дороге встречается как минимум десяток красоток.
— К сожалению, девять я уже знаю.
— Ну так вот, — пропустила это замечание мимо ушей Констанция, — держись от нее подальше, это мой тебе совет.
Анри приложил руку к левому плечу, напоминая Констанции о стилете.
— Иначе… — он приподнял брови.
— Кончится тем же самым.
— Но мне тогда не остается ничего, как спросить, сколько ей лет.
— Пятнадцать, чудовище, — сказала Констанция.
— Чудовище не я, а те, кто выдают ее замуж. Ведь она совсем еще ребенок, и я хотел кое — чему научить ее в жизни.
— Держись от нее подальше, — с угрозой в голосе повторила Констанция, — иначе нашей дружбе придет конец.
— Ах, да, — воскликнул Анри, хлопнув себя по лбу, — за этими разговорами я совсем забыл, зачем я хотел тебя видеть.
— Вот это уже похоже на правду.
— Так вот, на днях я уезжаю из Парижа.
— Насовсем?
— Да нет, что ты, я хочу проведать свою бабушку. Губы Констанции застыли в улыбке. Всем своим видом она показывала, что Анри может кому угодно рассказывать о визите к бабушке в провинцию, только не ей.
— Ты думаешь, я еду к любовнице? — немного раздраженно осведомился Анри.
— А к кому же еще? Ведь ты можешь соблазнять и старых женщин.
— Твои шутки, Констанция, неуместны.
— И кто же тогда твоя бабушка?
— Графиня Лабрюйер. Тебе, надеюсь, приходилось слышать такое имя?
Констанция задумалась.
— А я-то считала, что она давно умерла. Это задело Анри за живое.
— Я очень люблю ее и поверь, Констанция, она очень рада, когдая навещаю ее. У этой старой женщины так мало радостей в жизни.
— Я слышала, в ее замке собирается довольно изысканное общество и среди приглашенных довольно много женщин.
— Это правда, — кивнул Анри, — но меня привлекает туда другое.
— Можно узнать, что?
— Я же тебе говорю, я очень люблю свою бабушку и если ты меня не понимаешь, то кто сможет оценить мои чувства?
— Да, — согласилась Констанция, — и я, и ты не ангелы, но для каждого из нас существуют святые вещи.
— Вот именно, — вставил Анри, — поэтому лучше не отпускай шуток в адрес графини Лабрюйер, она не стоит этого.
— Я, кажется, всего лишь однажды видела ее, — призналась Констанция, — и она мне показалась очень доброй женщиной.
Мадемуазель Аламбер лгала. Она никогда не встречала графиню Лабрюйер, ведь та безвыездно жила в своем имении вдалеке от Парижа вот уже почти двадцать лет и многие в Париже были уверены, что старая графиня давно умерла.