Восхищенный, очарованный Ренодо отступил назад к лестнице. Он, без сомнения, свалился бы снова, если бы Катрин не остановила его вопросом:
— Вы не видели моего пажа?
— Молодого мессира Беранже? Нет, благородная госпожа! Я видел, как он утром выходил из дома, на рассвете, но не видел, чтобы он возвращался.
— Где он может быть?
— Клянусь честью, мадам, я ничего не знаю. Но мне показалось, что он очень спешил…
Катрин недовольно вздохнула. Нести шлейф дамы, когда она отправляется на торжественную церемонию, входило в обязанности пажа. До сих пор это был род услуг, которые Катрин не требовала от Беранже, так как в Монсальви не было необходимости соблюдать светский этикет. Но именно, сейчас, когда ей понадобился паж, он нашел способ улизнуть. И одному Богу известно, когда он вернется и не потеряется ли он в Париже, который был ему совершенно не знаком.
Решив обойтись без спутника, чье общество она уже научилась ценить, Катрин собралась выйти к своему шумному эскорту. Ее немного беспокоило, как она будет выглядеть в окружении сорвавшихся с цепи дьяволов, крикливых и недовольных.
Ришмону может не понравиться этот шумный кортеж. Но, с другой стороны, эскорт, состоящий из Рокморелей, Фабрефора, Ладинака, Сермюра и других овернцев, придавал ей уверенность. Может быть, Ришмон еще несколько раз подумает, прежде чем вынудить этих людей поднять мятеж, который никому не принесет пользы.
Перед тем как покинуть комнату, Катрин прочитала длинную молитву Богоматери из Пюи — ан — Велей, к которой со времени своего отбытия в Сантьяго-де-Компостелу в Галисии она сохранила самое нежное почитание и полное доверие. Укрепленная молитвой, она спустилась по, скрипучей лестнице и оказалась в зале, где ее встретило молчание.
Будто от прикосновения волшебной палочки, рыцари застыли в позах, в которых находились в момент появления молодой женщины: один с открытым ртом, другой с полным стаканом на полпути к губам, но все окаменевшие, завороженные ее красотой, которую декорация трактира делала еще более ослепительной.
Ей было больно видеть их такими — здоровыми и веселыми, тех, кого она провожала вместе с Арно, но она улыбнулась каждому, заменив таким образом общее, адресованное им приветствие.
— Я рада вас всех приветствовать, господа, и выразить чувство признательности, которое я испытываю от того, что вы явились сюда все вместе защищать мое дело…
— Ваше дело, госпожа Катрин, это и наше дело! — прогремел Рено де Рокморель. — Я бы даже сказал, что сначала наше, так как если несчастной судьбе было угодно, чтобы Монсальви причинил вред, кто из нас согласится впредь служить принцу, отказавшему вам в праве на справедливость? К тому же он мало платит.