— На все возможные вознаграждения и на всю нашу благодарность! Благодаря вам я наконец снова обрету мир, счастье и спокойствие души…
— Но по-настоящему вы их обретете только с появлением вашего супруга, — проговорил коннетабль, заметив, что взгляд Катрин скользил уже в глубинах сада, высматривая знакомую высокую фигуру.
Она улыбнулась ему немного сконфуженно. — Да, правда! Мне не терпится его увидеть.
— Наберитесь терпения! Он скоро появится здесь. И в самом деле через минуту появился Ротренан, но один и такой взволнованный, что, пока он бегом пересекал сад, Катрин встала, охваченная зловещим предчувствием.
За ней следом поднялся и Ришмон, удивленный ее внезапной бледностью.
— Ну и где же Монсальви? — бросил он с раздражением.
— Сбежал… Скрылся! — бросил ему в ответ Ротренан, переводя дух, так как бежал от самой Бастилии. — Ему помог неизвестный монах… и они убили пятерых людей.
Цветущий сад и весеннее солнце померкло, Катрин охватила волна отчаяния. Боль, которую она испытала, была почти физической, и у нее перехватило дыхание. Она закрыла глаза, страстно желая умереть в следующую минуту, но Небо не снизошло и не подарило даже жалкого обморока. Ей надо было все вынести до конца…
Глава восьмая. ШАЗЕЙ ПРИХОДИТ НА ВЫРУЧКУ
Закрывшись в комнате, обхватив голову руками, Катрин плакала уже добрый час. Удар, который она получила в саду отеля Дикобраза, удар, последовавший так быстро за волшебным ощущением близкого свидания с Арно, ее добил, и с тех пор как Тристан Эрмит спешно отвел ее в отель, посоветовав не двигаться с места и ждать от него известий, она чувствовала себя мертвой, только острая мысль, навязчивая и жестокая, вспыхивала в мозгу; «Все погибло… все погибло!..»
Эти слова танцевали у нее в голове какой-то изматывающий балет, скручивая и раскручивая спирали. Но в их повторении она находила для себя какое-то горькое удовлетворение.
Как раненый зверь, ищущий убежища, она не приняла приглашения Бастарда, который, растроганный ее горем, Предложил поселиться в Турнельском отеле, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой.
Но не следовало ли ей теперь привыкать быть одной? После этого безумства с бегством, стоившим жизни стольким людям, разве Арно не станет изгнанником, лишенным дворянства и преследуемым повсюду?
Что станет с ней, его женой, его детьми?! Ришмон добьется у короля указа о лишении привилегий и земли, которые отдадут другому или просто забудут забрать у Апшье. Где они найдут убежище, если волк Жеводан преградит им дорогу в Монсальви?
Сквозь завесу печали Катрин еще слышала голос коннетабля, такой теплый несколько мгновений назад и ставший вдруг таким холодным и тяжелым: