Она не уступит требованиям и несправедливым подозрениям человека, которого она любила сильнее, чем это можно себе представить, и в котором она открыла тирана, зверя, способного дать волю самым худшим инстинктам! Даже если Арно ее убьет, она будет требовать до последней секунды права исполнить перед той, которая дала ей жизнь, свой последний долг…
Свет стал ярче, и в глубине амбара она различила тела Беранже и Готье, спавших, прижавшись друг к другу. На щеке старшего был заметен кровавый след от пощечины Арно. Несмотря на ссадину, лицо Готье, как и Беранже, было во сне юным и хрупким.
Снаружи заревел рог часового. Должно быть, еще шел дождь, так как по доскам амбара змеились струйки воды, с плеском стекая по водосточному желобу.
Катрин встала, встряхнула одежду, смочила платок в лужице, стараясь не замутить воду, и протерла лицо. Потом она привела в порядок волосы, заплела как могла косы и надела на голову шелковый капюшон.
Она хотела пить и есть, но хуже всего было ощущение покинутости. Она чувствовала себя одинокой, несмотря на этих спящих юношей и на то, что ее супруг, когда-то клятвенно обещавший ей защиту, любовь и верность, находился в нескольких шагах от нее. Но теперь их разделяла пропасть, бездна, в которую она едва решалась заглянуть, потому что от ее глубины у нее кружилась голова.
Снаружи слышался топот железных башмаков, скребущих землю. Потом послышались крики, смех и ржание лошадей. Наконец вошли люди, ссутулясь под дождем. Катрин узнала Хромого и Корнисса.
— А! Вы проснулись! — сказал первый, протягивая ей кувшин и кусок хлеба, пока его товарищ будил мальчиков, приготовив им то же угощение.
— Держите, пейте это! А хлеб положите в карман и следуйте за мной. Есть можно и в дороге!
Она взяла хлеб, выпила большой глоток воды, которая была свежей и приятной на вкус. Потом, взглянув на своих спутников, переминавшихся с ноги на ногу, с опухшими после сна глазами, сказала, обращаясь к живодеру:
— Куда мы идем? Где… капитан?
— Он ждет снаружи! Давайте поторапливайтесь, он нетерпелив!
— Я знаю! Но вы мне не ответили: куда мы идем?
— Мы возвращаемся! Я хочу сказать, что мы возвращаемся в Шатовилен. Сюда мы приехали только за фуражом, за припасами! Нас ждет Дворянчик!
Беранже уже подошел к ним, откусывая от краюхи, с надеждой во взгляде.
— В Шатовилен? Мессир Арно все-таки хочет, чтобы мы туда ехали?
— У него нет выбора! — сухо ответила Катрин. — Он подчиняется. Это с ним случается, как можно заметить, идем?
В этих словах было море презрения, гнева и оскорбленной гордости. Подобрав свой дорожный плащ, она накинула его на плечи.