— О каком разуме можно говорить с подобным бандитом?
— О разуме, свойственном ворам. Я заставлю его убояться наказания, королевских репрессий, и он поймет, что чем больше совершит преступлений, тем длиннее окажется предъявленный счет! Или я сильно ошибаюсь, или он удовольствуется возмещением убытков. Поезжайте без страха.
К тому же в этом городе есть еще силы, и мы пока не в руках Апшье!
И в самом деле, со стен стали доноситься торжествующие крики, сопровождаемые грубыми шутками, выкрикиваемыми в адрес противника. Приступ, должно быть, снова отбили… Да, люди Монсальви умели драться.
Впервые легкая улыбка осветила вытянувшееся лицо владелицы замка.
— Трудно вам возражать, святой отец, когда вы решили победить. Действительно, поговорите с мужчинами… и женщинами. Однако должна поймать вас на одном странном противоречии: вы не согласились, чтобы я последовала примеру святого Павла… а сами говорите, что я должна отправиться с детьми, Сарой и Беранже. Но как? Каким путем? Или вы можете предложить нам крылья, чтобы мы взлетели с донжона?
Широкая улыбка внезапно расцвела на худом лице аббата.
— Другими словами, вы принимаете меня за безумца? Признаюсь, впрочем, у вас есть основания думать так. Но идемте со мной, я хочу показать вам одну вещь.
— Одну вещь? Что же это?
А вот пойдемте, вы сами должны видеть…
Подталкиваемая любопытством, Катрин, приподняв платье, устремилась в низкую дверь. Обернувшись, она задержала долгий взгляд на Благовещении, своей маленькой скромной Деве и насмешливом Ангеле.
— Если Беро д'Апшье должен разграбить мой дом, аббат, умоляю — снимите и спрячьте эту картину. Она мне дороже всего остального! Достаточно будет ее завернуть и замуровать в погребе, но мне невыносимо думать, что она попадет в когти этих хищников.
— Будьте спокойны, я присмотрю за ней… Есть вещи, которых могут касаться только чистые руки.
Глава пятая. ТАЙНА АББАТА БЕРНАРА
Следуя за аббатом, Катрин пересекла монастырский двор, который был запружен народом. Приносили раненых, жертв последнего нападения, и укладывали их в зале дома для гостей, где вокруг них суетились монахи. Сара была тут же с горой корпии, кувшинами вина и масла и своими лучшими мазями.
Но владелица замка и аббат, спросив о состоянии раненых, бросили несколько теплых слов и продолжили путь. Они пересекли монастырскую ограду и оказались на территории монастыря, пустой и молчаливой.
Шум, царивший в городе и в других частях монастыря, казалось, замирал у этой низкой сводчатой ограды, обсаженной маленькими самшитовыми деревцами.