— Вы думаете, мы сможем его освободить? — спросила Катрин с сияющими надеждой глазами.
— Этой ночью? Не думаю! Нужно посмотреть, как это все выглядит сверху. Нужно также подготовить побег. Но, может быть, нам удастся передать ему еду и питье.
Голос ночного сторожа уже давно прокричал полночь, когда дверь дома строительных рабочих бесшумно открылась и в нее скользнули три тени, две высокие и одна маленькая. Кроме солдат, что охраняли башни, на площади не было ни одной живой души. Только кошка проскочила перед ночным прохожими.
Катрин, Жосс и Ганс прошмыгнули в тень от обводной стены вокруг собора в сторону бокового входа Дель Серменталь, от малой дверки которого у Ганса был ключ. Он строил часовню у этого портала собора. Задерживая дыхание, они медленно шли вперед, остерегаясь споткнуться о камни под ногами. Под мышкой Жосс нес кувшин с водой, а Ганс припас хороший ломоть сала и маленькую круглую буханку хлеба. Только Катрин ничего не несла. Она шла, устремив глаза к земле, не осмеливаясь поднять голову к клетке, которая выделялась на ясном ночном небе.
— Внимание! — предупредил Ганс, когда, поднявшись по лестничному маршу, они добрались до входа. — В церкви — ни слова! Там любой звук гремит как барабан, кроме того, там всегда ночью молятся два монаха. Они остаются на всю ночь. Дайте мне руку, мадам Катрин, я вас поведу.
Она вложила руку в шершавую лапу смотрителя строительных работ и послушно пошла за ним, а Жосс тем временем ухватился за полу ее плаща. Вырезанная в огромном боковом входе дверка не скрипнула под осторожной рукой Ганса. Все трое заметили на клиросе двух монахов — те стояли на коленях и молились на плитах, а их выбритые головы блестели в свете единственной лампады. Четко слышался усердный шепот двух голосов, которые в монотонном ритме вторили друг другу.
Ганс поспешно перекрестился. Быстро-быстро он увлек своих спутников вдоль придела и потом в густую тень от опорных столбов. Они, словно призраки, проскользнули к лестнице, ведущей в башни, и пошли по ней. Но там было черным-черно, как в печке. Ганс заботливо призакрыл дверь, потом высек огонь. Поставленные на пол факелы стояли в ожидании. Он зажег один из них и поднял его над головой, чтобы осветить каменную лестницу.
— Наверху я погашу его, — сказал он. — Теперь быстро… Один за другим они помчались по узкой лестнице и, не останавливаясь, добрались до самого верха. Ганс погасил факел, затоптав пламя ногой. Все трое запыхались, настолько поспешен был подъем. Свежий воздух ударил Катрин в лицо. Они будто выскочили в самое небо. И хотя ночь была светлой, со звездами, ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте.