— Ты такая черномазая, Хиггинс, ты похожа на цыганку. Я видела цыган, когда ездила с отцом в Калс-брук, — грязные, крикливые, черные, копошатся, как муравьи! Не очень-то ты похожа на свою мать! Может, на отца?
— Он не цыган! — прошептала Тереза, не видя конца этой пытке и мысленно обрушивая на Фей самые страшные проклятия.
Девушка чуяла подвох: Фей очень хорошо знала ее покойного отца — светловолосого белокожего человека.
И точно — Тереза едва не задохнулась, когда услышала:
— Наверняка этого никто не может знать, кроме твоей матери!
Фей усмехнулась, а остальные украдкой переглянулись: по их мнению, подруга явно хватила через край. В Кленси Дарлин пользовалась уважением, да и против ее дочери большинство сверстников, в том числе и присутствующая здесь Керри Миллер, в общем-то, ничего не имели —если рядом не было Фей, она переставала быть для них отверженной.
Фей, однако, трудно было смутить, так же как и Дорис, которая спокойно смотрела на скорчившуюся на песке Терезу: та плакала, не пытаясь больше сдерживаться, потрясенная неожиданным оскорблением, хуже которого уже невозможно было придумать.
— Нет! Нет! — только и достало сил крикнуть, и Тереза ненавидела себя, ненавидела за то, что не вцепилась в лицо Фей и не разодрала его до крови.
— Может, и нет, — согласилась Фей, прищурив серые глазки, — а только все равно ты цыганка! Быть тебе прачкой или поломойкой, Хиггинс, большего ты не заслуживаешь!
— Я слышала, миссис Хиггинс будет работать на наших виноградниках вместе с Тиной и с нею. — Керри кивнула на Терезу, не решаясь при Фей назвать ее по имени. — Кажется, с завтрашнего дня.
— Годится! — одобрила Фей. — Пусть пожарится на солнышке, может, еще больше почернеет!
Все опять рассмеялись, все, кроме Фила Смита, высокого рыжеволосого веснушчатого парня, который, слегка нахмурившись, спросил:
— И Тина будет работать на виноградниках? — Ему нравилась Тина — она не была высокомерной, как Дорис, и в то же время казалась не менее привлекательной.
— Тина тоже не принцесса, хотя, конечно, получше этой! — отрезала Фей. — А за этой надо приглядывать, чтобы работала как следует! Хорошо бы приставить к ней надсмотрщика, чтобы стегал ее плеткой, если будет лениться!
— Может, пойдем? — сказала Дорис, которой наскучило издевательство над Терезой. — Не хочу опаздывать к ужину.
— Ладно, — нехотя согласилась подруга, и они пошли, не обращая внимания на остальных, будто их и не было рядом, а те покорно поплелись следом. На Терезу никто даже не оглянулся.
А она продолжала рыдать, сидя на песке, обхватив колени руками и уткнув в них мокрое от слез лицо. Волосы рассыпались по плечам, растрепались на ветру, но ей было все равно… Ветер усиливался, волны лизали ноги Терезы, и вот она уже сидела наполовину в воде, и невозможно было понять, где ее слезы, а где — капли океанских брызг.